Я тебя найду
Шрифт:
— Жаль… — в задумчивости протянул Роэн. — Я надеялся, что они задержатся и Талибонт еще немного полюбуется тобой.
— Роэн… — отложив вилку, Шарлотта в упор посмотрела на мужа, — Роэн, чего ты от меня хочешь? Он помрачнел.
— Я хочу, чтобы ты заставила Юстаса Талибонта влюбиться в тебя. И хочу, чтобы Кэтрин это поняла. Шарлотта в ужасе смотрела на Роэна.
— Но разве тебе не достаточно…
— Я хочу, чтобы она помучилась так, — сказал он, — как мучился я.
Шарлотта усомнилась в том, чтобы Юстас мог в нее влюбиться, — ведь они видятся лишь мельком. Однако
Весь день они разъезжали по городу и заходили в самые разные лавки, но, к счастью, Талибонтов больше нигде не встретили. Когда они вернулись к себе в гостиницу, Роэн велел Шарлотте поскорее переодеться — было уже поздно и в обеденном зале могли занять все столики.
Поднимаясь по лестнице, Шарлотта заметила на площадке высокую худощавую женщину — ту самую, которая накануне столкнулась с Роэном, когда несла коробки. Женщина начала спускаться, но тут ее едва не сбил с ног молодой человек, быстро поднимавшийся вверх. Она бы наверняка упала, если бы Роэн не поддержал ее. Незнакомка улыбнулась, глядя ему в глаза, и заговорила по-французски.
Шарлотта не знала французского, но ей показалось, что француженка говорит слишком уж много, — это едва ли было обычное изъявление благодарности. Незнакомка что-то объясняла Роэну, глядя на него с ласковой улыбкой. В конце концов Шарлотта начала терять терпение.
— Пойдем, ты же сказал, что надо спешить, — сказала она. Роэн, пожав плечами, задержался еще на несколько секунд. Выслушав очередную тираду незнакомки, он наконец попрощался с ней.
К обеду они вышли довольно поздно, но Талибонты пришли еще позже. Шарлотта сразу же их заметила. Бледную Кэтрин — на ней было ярко-зеленое шелковое платье — почти насильно втащил в зал ее разгневанный супруг. Не глядя по сторонам, они сели за столик и уставились в свои тарелки.
— Ее мужа трясет от ярости, — пробормотал Роэн. — Как он ухитряется подносить вилку ко рту? — Роэн откинулся на спинку стула; они с Шарлоттой уже поели и неспешно попивали вино. — Жаль, что Талибонт сидит спиной к тебе.
Шарлотта же была рада, что Юстас ее не видит. На ней снова было чудесное голубое платье с бусинками на груди — они сверкали и переливались даже при легком вздохе.
— Что ж, — пробормотал Роэн, — мы и сами в состоянии себя развлечь.
Он поманил к себе двоих гитаристов, негромко напевавших в сторонке в расчете на вознаграждение. Гитаристы сразу же подошли к их столику.
— Какие странные гитары, — заметила Шарлотта, обратившая внимание на необычную форму инструментов.
— Это португальские гитары, — объяснил Роэн. — Ты, наверное, видела только испанские, у которых шесть струн. А у этих — восемь, иногда даже двенадцать, и форма у них немного другая.
Шарлотта с уважением взглянула на Роэна — казалось, он знает все на свете. Она собиралась расспросить мужа о его детстве, спросить, где он приобрел столько знаний. Но тут Роэн заговорил с гитаристами по-португальски. Те закивали, улыбнулись — и тотчас же заиграли.
— Это песня о любви, — сказал Роэн и взял Шарлотту за руку. — Она о мужчине, который обошел весь мир, чтобы найти свой идеал. Это очень старая песня, и поют ее обычно
К изумлению Шарлотты, Роэн запел — запел негромко, но все же голос его — очень красивый голос — разносился по всей зале. Вскоре разговоры прекратились, и все взгляды обратились к столику Шарлотты и Роэна. Сейчас, залитые светом свечей, они были удивительно красивы — Шарлотта в сверкающем голубом платье, с чудесными золотистыми локонами, и Роэн, многозначительно склонявший перед ней свою темноволосую голову. Они казались необыкновенно молодыми, прекрасными и счастливыми.
В том конце залы, где сидели Талибонты, внезапно раздался звон — словно перевернулись бокалы или упали приборы. Несколько секунд спустя Роэн умолк, и все одобрительно закивали ему и негромко зааплодировали. Смущенная всеобщим вниманием, Шарлотта осмотрелась. Талибонтов в зале уже не было. На их столике остались перевернутые приборы и бокалы.
Роэн, казалось, был очень собой доволен. Он с улыбкой смотрел на Шарлотту.
…А ночью Роэн опять ходил по тавернам — он искал человека, из-за которого и отправился в Лиссабон. Впрочем, Шарлотта ничего не знала о делах мужа, знала только, что он каждый вечер уходит из гостиницы, а по возвращении часто будит ее своими ласками.
Всю неделю Роэн упорно преследовал Талибонтов. Они неизменно отворачивались или уходили, как только замечали Шарлотту и ее спутника, но было очевидно, что Кэтрин с огромным трудом удается сдерживать мужа.
Как-то раз они нос к носу столкнулись с Талибонтами на корриде, и Шарлотте показалось, что Юстас вот-вот набросится на Роэна. Вероятно, и Кэтрин так подумала — она смертельно побледнела и лишилась чувств, так что Юстасу, чтобы она не упала, пришлось поддержать ее. Тем временем Роэн с Шарлоттой скрылись в толпе.
Шарлотта решила, что надо как-то изменить ситуацию — ведь Кэтрин не могла каждый раз падать в обморок, а Юстас постоянно порывался вызвать Роэна на дуэль, пусть даже это стоило бы ему жизни. Шарлотта хотела поговорить об этом с Роэном, когда они вернулись в гостиницу, но тот, видимо, догадавшись о ее намерении, неожиданно проговорил:
— Мне, пожалуй, следует спуститься и заплатить хозяину по счету, иначе он начнет беспокоиться.
Проводив мужа взглядом, Шарлотта вдруг вспомнила, что на корриде у него порвалась манжета. Она открыла дверь, чтобы окликнуть его и попросить прислать в номер иголку с нитками. Но тут увидела, что он стоит у лестницы, беседуя все с той же худощавой незнакомкой, в черном.
Шарлотта замерла в недоумении. Ей почему-то вдруг показалось, что они давно знают друг друга и даже дружны. Забыв про манжету, она скрылась в номере.
Когда Роэн вернулся, Шарлотта осторожно спросила:
— Кто эта женщина? О чем ты сейчас с ней говорил? Роэн выразительно поднял брови. Однако ответил:
— Ее зовут Анетта Фламбор. Она француженка. И я остановился, чтобы спросить ее, не нашла ли она себе мужа.
Шарлотта, однако, не приняла шутки.
— Анетта — камеристка Кэтрин, не так ли? Через нее ты и узнаешь обо всех планах Талибонтов. Ты расспрашивал ее о том, где они будут завтра и послезавтра.