Я тебя ненавижу
Шрифт:
Я понимала только одно – если мне не удастся сбежать, он меня изнасилует. Страх заставлял бороться, я попыталась его оттолкнуть, но парень был сплошной горой мышц и у меня не получилось увеличить между нами расстояние даже на миллиметр.
В пылу борьбы забыла, что нужно звать на помощь, попыталась закричать, но успев едва слышно произнести только два слога, получила удар кулаком по губам, разбивающий их в кровь.
По щекам текли слезы от бессилия и злости, но его это, кажется, совсем не заботило, а может быть даже заводило. Погода будто переживая со мной эту боль обрушила на лес ливень такой силы, что мы тут же промокли. Капли дождя смешивались на щеках со слезами, я билась изо всех сил и одновременно понимала, что этих сил почти не осталось, они на исходе. Отчаянье подступало все ближе и ближе. Мне удалось ударить его в пах и отползти, но он схватился за мои штаны и потянул на себя. Перевернулась на живот, елозя по мокрой земле, пытаясь зацепиться за что-то, чтобы выбраться из-под его захвата, я схватила какую-то деревяшку и проехалась по его лицу. Это не сильно помогло, но отвлекло.
– Урою, сука, прямо тут закопаю, - шипел он, вновь надвигаясь на меня. Не хотела думать о том, что со мной будет, если не получится сбежать.
В какой-то момент поняла, что моя нога сейчас на уровне его головы и ни секунды не мешкая двинула со всей силы, заезжая по уху. Мгновение смотрела как он оказался дезориентирован. Натянула штаны, неловко поднялась на ноги и побежала, что было сил, понимая, что сейчас на кону не спорт, а моя жизнь, и все же продолжая думать о том, что не дай Бог я сейчас где-то упаду или подверну ногу. Дождь не прекращался, не видела куда бегу, слышала лишь бушующую природу и не имела понятия, гонятся ли за мной, понимая чувства лани, на которую ведут охоту. Не знаю сколько я так пробежала, пока не почувствовала, что больше не могу, легкие горели огнем. Я обернулась в страхе увидеть позади Кирилла, но никого не было. Спряталась за широким деревом и сползла по нему прислушиваясь к каждому шороху. Потрогала ногу, вроде все в порядке, не болит.
Сейчас не было времени на истерику, нужно было оказаться в безопасности.
Не представляю куда забралась. Дождь постепенно стихал, но темные облака не сулили тепла, а я промокла насквозь. Обняла себя руками и поняла, что в кармане куртки телефон, обрадовавшись достала его. Все деления были прозрачными, сигнала не было, связи не было, телефон в лесу бесполезная игрушка. Засунула его обратно. И все равно, сейчас здесь одной не было так страшно, как наедине с Кириллом. Подумаю о своей глупости потом, сейчас надо выбраться к дороге.
Как жаль, что я пропускала все уроки ОБЖ в школе, мои никудышные навыки ориентации на местности и топографический кретинизм, сегодня могут стоить мне жизни. Ничего не оставалось как просто брести вперед. Мысленно рисовала карту того места, где могла сейчас находиться, вспоминая наш лагерь, пытаясь откопать в памяти хотя бы что-то, что поможет сориентироваться в пространстве. Мы не заезжали далеко в лес и
Чем медленнее шла, тем холоднее становилось, к тому же начинало темнеть, а я еле переставляла ноги и уже теряла надежду выйти хоть куда-нибудь, думая лишь о том, что тренер заметит мою пропажу и отправит на поиски. В конце концов, когда-нибудь меня найдут и надеюсь, Кирилла среди поисковой группы не будет. Интересно, а тренер считает Кирилла хорошим мальчиком? Этот вопрос вдруг остро резанул сознание. Может оттого, что Клим никогда не пытался быть хорошим, вел себя порой как грубое животное и в тоже время, он был честен со мной, ничего не обещал, а Кирилл же наоборот, сколько я его знала, на людях был вежлив, обходителен и в тоже время, я чувствовала, что с ним что-то не так, но не могла понять, что же в нем меня так настораживало. Его глаза мне всегда казались слишком холодными, я не могла распознать эмоций, которые он испытывает.
Где-то впереди услышала знакомый звук, какой издают огромные фуры. Там дорога. Гудок фуры был далеко, и я надеялась, что это не плод моего уставшего сознания, не слуховая галлюцинация.
Вскоре я действительно вышла к дороге. Рядом не было никаких опознавательных знаков, а идти по загородной трассе было чертовски страшно. Не хотелось, чтобы кто-то завершил то, что начал Кирилл. Потом, могу представить, как я сейчас выгляжу.
Вновь посмотрела телефон, появилось одно деление, а заряд близился к концу. Не стоило так часто проверять связь. Я знала только одного человека, которому сейчас могла позвонить и очень надеялась на то, что как бы безразлична я ему не была, он мне поможет.
Клим взял трубку сразу.
– Алена?
Я молчала, чувствуя, как к горлу подступают слезы, не зная, что сказать, как попросить о помощи.
– Клим, - едва сама слышала свой сдавленный голос.
– Алена, что случилось, где ты?
– Не знаю, - смотрю на дорогу, прислонившись к дереву, не понимая даже как объяснить, где нахожусь.
На том конце мат, кажется, Клим начинает что-то понимать.
– Хорошо, скажи, как тебя найти, - его голос звучит предельно спокойно, и я сама начинаю успокаиваться. Объясняю локацию нашего лагеря, но поясняю, что заблудилась в лесу и сейчас стою у дороги.
– Я понял, буду на красной машине. Жди меня.
После короткого разговора стало спокойнее. Не сомневалась, что он найдет. Сама грустно усмехнулась собственным мыслям о том, что если Клим захочет, то достанет меня из-под земли.
Я увидела его яркую машину удивительно быстро. Сначала он пронесся мимо, я выбежала ближе к дороге, махая руками, испугавшись, что он не вернется назад, но он каким-то чудом меня заметил. Развернулся и уже спустя секунды автомобиль притормозил рядом.
Клим вышел из машины и резко остановился, увидев мое лицо. Я раньше никогда не видела, чтобы загорелый человек в одно мгновение вдруг становится белым как полотно.
Мне стало дико стыдно за всё случившееся и за то, как я сейчас выглядела. Хотя ничего не успело произойти, я все равно чувствовала себя грязной и оскверненной, будто это я была виновата во всем, а не Кирилл. Какими своими действиями я могла заставить его так себя со мной вести?
Когда его оцепенение прошло, он приблизился ко мне, и я заметила, как дрожит его рука, осторожно касаясь моей разбитой губы, как тихо звучит голос.