Я тебя поймаю
Шрифт:
— У тебя вроде трехкомнатный люкс, Сева. На фиг тебе еще и кабинет, — бухтит недовольно Пахомов.
— Ну, во-первых, не люблю, когда сотрудники вхожи на личную территорию. Оберегаю свои границы, знаете ли. А во-вторых. Может, мне из него съехать, а? Вы его сдадите солидным людям.
— Подожди… А ты где жить собираешься?
— У вас дома, — заявляю, не поморщившись.
— Ну, ты наглец, Гаранин, — с некоторой долей восхищения тянет Пахомов и аж задыхается от возмущения.
Воспользовавшись моментом, вставляю быстренько.
— Мне не
— Да я сейчас охране люлей выпишу. И мать приедет. Тайка под присмотром будет, не беспокойся.
«Ага, сейчас, дорогой Пахом! Сейчас!»
— Вы еще и бабу Таю под удар хотите подставить? — спрашиваю недовольно. — Тогда тем более, пока поживу в вашем доме. Оставлять двух женщин под охраной двух недоумков я бы вам не советовал. А у меня все-таки опыт в таких делах, Виктор Николаевич…
— Ладно, живи у меня. Куда тебя девать? — нехотя соглашается Пахом. И я даже представляю, как морщится в гримасе худое лицо с впалыми щеками. — На первом этаже есть гостевые комнаты. Юрик или Димка покажут.
«Бинго! — хочется заорать мне. — Бинго! Ай, маладца!»
На первом этаже только одна хозяйская спальня, и та принадлежит Тайкиной бабушке. А сама принцесса живет на втором. И неужели Пахомов думает, что меня остановят два лестничных пролета? Наивняк! Раньше он таким не был. Теряет хватку. Заболел, что ли?
— Хорошо, — бубню я. — Может, я номер за собой оставлю. Посмотрю на объем работ. А то сил не хватит пройти два квартала.
— Так ты вроде сегодня на моей машине приехал. Пока с тобой болтаю, мне сообщили, — замечает недовольно Пахомов. — Сева, я жене и дочкам не разрешаю за руль садиться. А ты такой простой… У меня слов нет.
— Дождь лил, — замечаю, как ни в чем не бывало. — Таечка боялась промокнуть.
— Таечка… — рыкает в трубку ее отец и добавляет сварливо. — Машину тебе отель предоставит. Мою поставь в гараж и больше не прикасайся, — велит он. — Разберись с активами и найди мне дырку. Тогда, может, заслужишь мое прощение. А пока… Я очень недоволен, Всеволод.
Хочется испошлиться насчет дырки, но сдерживаюсь.
— Да, конечно. Все сделаю в лучшем виде. Только папе про мой заплыв не говорите, — ни с того ни с сего добавляю, как маленький.
— Папе… — фыркает Пахомов. — Детский сад, честное слово. Не скажу, если найдешь мои деньги. Все. Работай. Не отвлекаю.
Слышу в трубке гудки и понимаю, что отделался легким испугом.
«Найду я твои бабки», — вздыхаю натужно и, накинув свежий халат и шлепанцы, спускаюсь к бассейну.
Холодная вода мне сейчас не повредит. Проветрит башку и уймет любовную лихорадку.
«Тайка, девочка, — улыбаюсь мысленно. — От меня не сбежишь, красавица!»
Кидаю халат на первый попавшийся шезлонг и ныряю в подогретую воду. Ухожу почти на самое дно бассейна и плыву, пытаясь собраться с мыслями. Вот только не получается. В голову лезут дурацкие воспоминания. Снова вижу Таисию, сердито хлопающую дверцей холодильника.
— Ты куда собралась в такую рань? — спрашиваю, еле-еле продрав глаза.
— На работу, — отмахивается она, давая понять, что не собирается долго со мной разговаривать. — Мне к шести нужно успеть.
— А где ты работаешь? — интересуюсь лениво. Сажусь на диване кулем, сонно чешу башку.
— Ветеринаром, — хмыкает Таисия. — Забыл, где я училась?
— Помню, — передергиваю плечами. — Только не пойму, где тут можно работать по твоей специальности?
— На свиноферме. Поросятам хвосты кручу, — фыркает рыжая девица, доставая из холодильника мясную нарезку и сыр. — Чай будешь пить?
— Ну да, — киваю, обрадовавшись.
— Тогда завари, — Таисья выдает мне стеклянный чайник и уходит прочь.
Насыпаю в прозрачную емкость заварку, заливаю кипятком, наблюдая, как вода окрашивается в темную охру, а чаинки крутятся в медленном танце. Режу хлеб и ору на весь дом.
— Тая, все готово! Поторопись!
— Там дождь, неохота выходить, — ноет она, чинно входя в кухню и усаживаясь за стол. — Терпеть не могу эту слякоть…
— Давай отвезу, — предлагаю, не подозревая подвоха. — Говори, куда.
— В «Вегас», — вздыхает девица. — У нас же конюшни и небольшой зоопарк для детей.
— А-а, — тяну я, быстро прокручивая в голове план действий. — Отвезу тебя я в тундру, полосатая чучундра! — напеваю невесть откуда всплывшую в голове старую дразнилку.
— Придурок, — поджимает она губы. — Ну, на чем ты меня отвезешь? Ты голый приехал на машине?
— Нет, — морщусь я, стараясь не дать волю эмоциям и не придушить маленькую дрянь. — А тут разве тачек нет?
— Только папин Астон Мартин, — усмехается девчонка и добавляет злорадно. — Он тебя лично прибьет, Сева.
— Тебе только выгода, — ухмыляюсь я. — И от меня избавишься, и под дождем не вымокнешь.
— Ключи у папы в столе, — улыбается Тайка излишне вежливо. — Действуй, Шура… то есть Сева!
«Ну, погоди, пигалица», — рыкаю я, заходя в кабинет Пахомова. За восемь бед один ответ.
И когда мы торжественно выруливаем к служебному входу в «Лас-Вегас», ни у одной собаки не щелкает в голове попросить документы или пропуск. Все стоят навытяжку и изображают активную деятельность. Сам Пахомов пожаловал на объект! Сам!
А я тихонечко улыбаюсь. Астон Мартин оказался отличным пропуском.
Выныриваю на поверхность и лихорадочно хватаюсь за бортик. Осматриваюсь по сторонам, замечая на себе косые взгляды персонала.
«Да пошли вы! — морщусь, вылезая из бассейна. Накидываю халат и лениво бреду к себе в номер. Нужно принять душ и заказать завтрак. Хотя это потребует больше времени. Лучше спуститься к шведскому столу. Наскоро перекусить и помчаться махать шашкой.
«Интересно, где тут конюшни? И весь этот зоопарк? — думаю, становясь под горячую воду. — Может, стоит пригласить Тайку на обед? И что делать с номером? Оставить за собой или сдать?»