Я тебя прощаю

Мэйджер Энн

— Не могу. Пока не могу. Все это… — он пожал плечами, — безнадежная затея. Ложитесь спать. Чандра пристально уставилась на него.

— Умоляю, скажите мне! Разве это так трудно?

Он ощущал головокружительный запах, исходящий от нее. Жаждал вновь прикоснуться к шелковистой коже голых рук, шеи, щек — зная, что везде она нежна, как лепестки роз. Мечтал схватить ее в объятия и прижать к себе.

— Черт побери! Конечно, трудно.

Ее печальные глаза стали огромными.

— Лукас, я благодарю вас за одежду.

— Не стоит, идите, — мрачно приказал он, не

в силах вынести ее взгляд, в котором светилась сама душа. — Послушайте, вы не знаете, кто вы такая, а я, с тех пор как познакомился с вами, не понимаю, кто я такой. Вся эта чертовщина пугает меня.

— Значит, вы не испытываете ненависти ко мне? — прошептала она жалким и потерянным голосом.

Лукас поборол порыв обнять ее, утешить и приласкать.

— Ненависти к вам? — Он безрадостно рассмеялся, чувствуя на себе взгляд ее отчаянных глаз. — Черт возьми, конечно, нет! Хотите знать правду? Мне ужасно жаль, что я не в состоянии ненавидеть вас.

Ее взгляд уперся в стену. Голос стал бесстрастным.

— Сожалею, что я доставила вам столько хлопот.

— Ложитесь спать, — срывающимся голосом повторил Лукас, — пока я не…

Пока я не совершил того, о чем утром мы оба пожалеем.

— Хорошо. — Но ее голос прозвучал неуверенно, и она помедлила в комнате еще одну опасную минуту.

— Чего вы ждете, черт побери?

— Вот этого, — порывисто привстав на цыпочки, Чандра поцеловала его в щеку. Лукас содрогнулся от неожиданного жара ее губ. От прикосновения ее губ и груди, случайно задевшей его обнаженные руки, Лукаса невыносимой болью пронзило желание.

Не задумываясь, он обнял ее, притянул к себе и поцеловал, жадно и долго лаская губами ее губы, приоткрывая их.

О Господи, на вкус она оказалась слаще меда. Ее нежность проникала в каждую клетку его тела. Лукас стиснул ее в объятиях.

Но не прошло и нескольких секунд, как он с лихорадочно бьющимся сердцем оттолкнул Чандру.

— Черт побери, отправляйтесь спать! — Ее глаза молили и звали.

Лукас ощутил почти физическую боль в глубине живота. Он уже был готов броситься к ней, когда она робко повернулась и выбежала из комнаты.

Как только она исчезла, Лукас пожелал, чтобы она вернулась.

Он стиснул пальцы, боясь вновь потерять контроль над собой.

Его так и подмывало броситься за ней.

— Спокойной ночи, — хрипло выговорил он.

Когда за Чандрой закрылась дверь, Лукас вышел на балкон. Вцепившись в перила он подался вперед, устремив невидящий взгляд на мерцающие воды залива и бледную, точно восковую, луну. Военные вертолеты мелькали в темном небе над заливом, совершая учебные полеты. Волны лизали сырой песок. Телохранитель лениво бродил у бассейна.

Но Лукас не слышал ничего, кроме ее голоса. И ничего не видел, кроме ее лица. Ее тела. И ощущал только один вкус — вкус ее губ. Его преследовали воспоминания о робкой улыбке Чандры и страстном призыве в ее глазах.

Его переполняло безумное желание.

Лукас стоял на соленом ветру, пока тот не охладил его разгоряченное тело и не прогнал возбуждение.

Стараясь

сохранить это состояние, Лукас разделся и забрался в прохладную постель.

Но заснуть ему не удалось.

Он лежал в темноте, напружинившись, словно кот, и размышляя, что ему делать, если она закричит, это случалось каждую ночь с тех пор, как она появилась в доме. Стоит ему войти в комнату Чандры… стоит всего лишь коснуться ее шелковой щеки, и он схватит ее в объятия. И тогда все пропало.

Лежа в темноте, он думал о ее губах, волосах и груди, вспоминал, как напряглись ее соски, когда он провел по ним ладонью.

Господи, он доведет себя до помешательства!

Услышав телефонный звонок, Лукас мгновенно вскочил.

Обычно на ночь он включал автоответчик.

Но теперь снял трубку, радуясь возможности отвлечься.

Глава шестая

Чандра в замешательстве придвинулась вплотную к зеркалу, и ее лицо стало огромным. Это прелестное, увеличенное лицо печально и вопросительно смотрело на нее. Подняв дрожащий палец, Чандра обвела контур губ, припухших от поцелуя Лукаса.

Она помедлила еще секунду, а затем, облизнув губы, выпятила их и дразнящим движением коснулась зеркала.

Стекло было холодным.

А рот Лукаса — обжигающим, яростным и требовательным. Его руки жадно стискивали ее.

Так почему же он ее отверг?

Одинокая и несчастная, стоя в ванной, выложенной голубой плиткой, перед зеркалом, затуманившимся от ее дыхания, Чандра принялась навивать на палец прядь золотистых волос, разглядывая свое бледное лицо, пытаясь отыскать на нем недостатки. Наконец она вытерла зеркало полотенцем.

Единственная сверкающая слеза выкатилась из уголка ее глаза и сбежала по бледной щеке. Чандра распустила волосы по плечам. Она часто изучала свое лицо, экспериментировала с прическами, гримасами, позами, надеясь, что какого-нибудь намека хватит, чтобы она вспомнила, кто она такая. Она надеялась, что в памяти всплывет воспоминание, имя, образ — хоть что-нибудь кроме пугающих голубых вспышек.

И до того, как Лукас отверг ее, Чандра чувствовала себя как будто стертой ластиком. Бесплотной и бесформенной. Казалось, она — никто.

Но теперь она была слишком подавленна, чтобы предпринять хотя бы жалкую попытку бороться с амнезией. Чандра не понимала, почему Лукас вернулся из офиса так решительно настроенный против нее. Когда они впервые столкнулись в душевой кабинке, в его глазах светились узнавание и восхищение.

В этом Чандра не могла ошибиться.

Однако после страстных поцелуев и невероятной нежности сегодня утром он вернулся из офиса с твердым намерением отвергнуть ее.

Значит, что-то произошло с Лукасом после того, как они расстались. Что-то заставило его насторожиться. Чандра негодовала, ведь она стремилась только угодить ему. Весь день она хлопотала, готовясь к возвращению Лукаса, надеялась заслужить похвалу за ужин, ароматные свечи и дружбу. Но Лукас держался почти грубо, враждебно, старался избегать ее и отвергал все предложения.