Я тебя рисую
Шрифт:
Лежал, закрыв глаза и слушая ее дыхание. И шелест драконьих крыльев в ущелье. И ловил себя на том, что счастлив…
Она заворочалась в моих руках, устраиваясь удобнее, свернулась, словно новорожденный дракончик. Беззащитная, но смелая…
Вытащил ее рисунки, которые она так упорно от меня прячет. Отложил в сторону, чтобы не мешали ей спать. Утром посмотрю.
Лежать без сна так привычно, непривычно — просто лежать, обнимая девушку. Подтянул ее выше, уткнулся ей в волосы. Трогаю губами, желая большего… До безумия хочу большего, но нельзя. Сказал, что сберегу ее жизнь, значит, сделаю, чего
Образы того, что я сделаю с ней, как только доберусь до Ранххара, вспыхнули в голове так ярко, что пришлось откинуть голову и вспомнить старика Аониса. Или Хранителя вместе со старейшинами… Такие мысли обычно отбивали желание напрочь. Правда, с Евой это плохо помогало. Поймал себя на том, что глажу ее спину, жадно втягиваю воздух, ловлю ее запах…
Драконье пламя…
Заставил себя переключиться на другие мысли. К тому же есть, о чем подумать. То, что по возращении в Ранххар меня ждут неприятности — однозначно. Вопрос, насколько большие. Впрочем, меня это не остановит. Меня уже ничто не остановит… Я сделаю то, что задумал, даже если придется воевать против своих. Правила… их давно пора изменить.
Быстро прикинул расстановку сил в Долинах.
Но прежде нужно вернуться. В отличие от моей дикарки я точно знаю, где мы находимся. Это благословление драконов, что Еву не нашли загонщики в первый же час ее пребывания в ущелье. И то, что она не ушла далеко от того места, куда ее выкинул портал Аярны.
Скривился, вспомнив Светлейшую. Принцесса будет наказана. И так, чтобы больше ей и в голову не пришло делать что-то за моей спиной. Кажется, она начала забываться…
Провел ладонью по бархатной коже моей дикарки. Прижался губами к ее шее, там, где бьется ток ее крови. Вернемся — поселю ее в своих покоях, хочу, чтобы всегда была рядом. И плевать на правила… Аярну буду навещать. Иногда. После того, как она осознает и раскается. Или просто смирится… Другого выхода у нее нет. А Ева… Ева будет рядом со мной. И со временем забудет о своей ненависти, обо всем забудет, я постараюсь…
Еще один поцелуй. Только один…
Отворачивается даже во сне. Ничего, я умею ждать…
Прижал ее крепче, ощущая такую сладкую муку от близости и недоступности ее тела. Главное — пересечь это проклятое ущелье и подняться в горы. Сейчас важно лишь это. Все же, я не так самонадеян, чтобы не осознавать, насколько сильны загонщики… И что будет, если они учуют запах самки.
Сжал зубы, быстро перебрал в памяти свой арсенал. Вполне справлюсь с двумя десятками ххрра, в этих местах обычно лишь небольшие отряды, по несколько людей-ящеров. Значит, у нас есть все шансы добраться до разлома благополучно…
Нога побаливала, и я чуть хромала, наступая на нее. Линтар посмотрел, а потом перекинул меня через плечо и пошел, легко перепрыгивая с камня на камень.
— Отпусти, — попробовала я возмутиться, но он лишь сжал крепче.
— Так быстрее будет, Ева. Надо уйти отсюда, загонщики близко, я чувствую их. Закончатся камни — возьму на руки, а пока так…
Но все же уйти далеко мы не успели, хотя и поднялись довольно высоко в гору. Арманец вдруг резко остановился, поставил меня на землю и закрыл собой. И сразу же в его руках оказались клинки, хотя я пока не видела никакой опасности.
Я настороженно осмотрелась, не понимая, что происходит. Все то же горное плато, с одной стороны отвесная скала, увитая цветами и другой растительностью, впереди серые камни и кустарники. И вдруг…
Дальний валун чуть шевельнулся. Я присмотрелась, решив, что померещилось. И ахнула. Потому что камень не просто шевельнулся, он начал подниматься, разворачиваться, открывая свое нутро. И я поняла, что серая поверхность валуна — это спина ужасного создания.
Загонщик… Помесь человека и ящера.
Лицо почти человеческое, лысая голова с наростами. Шипы тянулись от носа через макушку и переходили на спину, как у арманцев, которых я видела в ту ночь, возле дорххама. Но загонщик был без одежды, если не считать короткой набедренной повязки, и у него был длинный хвост ящера, ноги скорее напоминали драконьи лапы и были покрыты чешуей, а вот торс походил на человеческий. Загонщик принюхивался, как зверь, желтые глаза неотрывно смотрели на меня. Я попятилась, напуганная этим существом так, как никогда в жизни. А если еще и вспомнить рассказ Линтара о том, какая роль отводится у этих ящериц женщинам… Горло свело от страха.
— Ева, отойди дальше, — не оборачиваясь и не повышая голоса, сказал арманец. — Не бойся.
Странно, но это уверенное «не бойся» почему-то успокоило меня. Но лишь до того момента, пока я не увидела, как стали разворачиваться еще несколько валунов. Светлый Дух! А ведь я могла наступить на такой, и даже не понять, что это не камень! И все они смотрели на меня, принюхивались, облизывались, между тонкими губами мелькал длинный, раздвоенный язык.
— Отойди, арманец… — шипящие звуки резанули слух. — Сссамка наша, ты знаешшшь это. Все, кто приходят в Ущелье Тлена, ссстановятся добычей ххрра…
— Не в этот раз, — равнодушно бросил Линтар. Я смотрела со все возрастающим ужасом. Загонщиков было слишком много… слишком!
— Уйди… — шипели люди-ящеры, приближаясь. — Иначе умрешшшь. Ты не нужен нам, арманец… Только она…
— Она моя собственность, — арманец не отошел ни на шаг. — И моя пара. Вы знаете, что это значит.
Загонщики замерли, словно раздумывая. Я молилась Создателю, чтобы они оставили нас в покое. Сейчас я согласна быть и собственностью, и лаей арманца, лишь бы это помогло! Да я готова с радостью подтвердить, что я его пара, сестра, или даже дочь! Кто угодно!
Еще несколько камней развернулись, явив смуглые тела и набедренные повязки.
— На твоем плече метка… — прошипел ххрра. — Но самка еще не знала мужчину. Я чувствую… Ты врешшшь. Она не твоя. — ящеры снова зашевелились, подбираясь ближе. — Да и неважжжно… Вы на нашшшей земле… Значит, мы возьмем ее… Сейчассс…
Мне стало дурно от перспективы, и я чуть не заорала, когда голова говорящего загонщика отлетела, снесенная серебряным обручем.
— Нет, — сказал Линтар.
Ххрра бросились со всех сторон, и я поразилась, насколько они быстрые. А я-то надеялась, что загонщики медлительны и неповоротливы… Толстые хвосты им нисколько не мешали, напротив — удерживали нечеловеческое равновесие, служили точкой опоры, когда люди-ящеры резко поворачивались.