Шрифт:
Гарри ГАРРИСОН
Я ТЕБЯ ВИЖУ
Судья производил глубокое впечатление своей черной мантией и безграничными знаниями, скрытыми в хромированном совершенстве черепа. Его звучный и пронзительный голос прогремел гласом судьбы:
– Карл Тритт, суд признает вас виновным а том, что в 218-й день 2423 года вы умышленно и злонамеренно украли у "Корпорации Маркрикс" заработную плату на общую сумму 318 тысяч кредитов и пытались присвоить себе упомянутые деньги. Приговор - двадцать лет.
Черный молоток судьи опустился с резкостью
Перед судьей щелкнула панель, открылась, и стальной стержень бесшумно вытолкнул на нее вещественное доказательство "А" - 318 тысяч кредитов, все в тех же конвертах для выплаты зарплаты. Карл медленно сгреб их к себе.
– Вот деньги, которые ты украл. И ты должен сам вернуть их тем, кому они принадлежат, - приказал судья.
Карл вышел из зала суда нетвердой походкой и с безнадежностью в душе, слабо прижимая к груди сверток. Улицу омывал золотой солнечный свет, но он не замечал его - уныние заслонило мир угрюмой тенью.
Горло его пересохло, глаза горели. Он заплакал бы, не будь он взрослым, двадцатипятилетним гражданином. Но взрослые мужчины не плачут, и он лишь судорожно глотнул несколько раз.
Двадцать лет - невозможно поверить! Почему я? Столько людей в мире почему он получил столь суровый приговор? Сознание мгновенно выдало ответ.
Потому что ты украл деньги. Напуганный этой горькой мыслью, он побрел дальше.
Слезы наполнили глаза, просочились в нос и попали в горло. Охваченный жалостью к себе, он забыл, где находится, и поперхнулся, затем сплюнул.
Едва плевок коснулся безупречно чистого тротуара, урна в двадцати футах от него зашевелилась. Карл в ужасе зажал рот рукой, но слишком поздно сделанного не изменить.
Гибкая рука стерла плевок и быстро очистила тротуар. Мусорник присел наподобие механического Будды, и в его металлических внутренностях захрипел оживший динамик.
– Карл Тритт, - продребезжал металлический голос, - сплюнув на общественный тротуар, вы грубо нарушили местное Постановление номер ВД-14-668. Приговор - два дня. Ваш общий срок теперь - двадцать лет и два дня.
Двое прохожих, остановившихся возле Карла, разинули от удивления рты, услышав приговор. Карл почти прочел их мысли. Осужденный человек. Подумать только - более двадцати лет! Они уставились на него со смешанным чувством любопытства и отвращения.
Покраснев от стыда, Карл бросился прочь, прижимая к груди сверток с деньгами. Осужденные, когда их показывали по видео, всегда выглядели очень смешными. Они так забавно падали или изумлялись, когда перед ними не открывались двери.
Сейчас это не казалось таким смешным.
Медленно прополз
Потом он бесцельно бродил по улицам, пока не устал. И тут он увидел бар. Яркие огни, табачный дымок; он выглядел веселым и уютным. Карл дернул дверь, затем еще раз. Люди в баре прекратили разговоры и уставились на него через стекло. И тут он вспомнил о приговоре и понял - дверь не откроется. Люди в баре засмеялись, и он убежал. Хорошо еще, что обошлось без нового приговора.
Когда он добрался до своего жилища, то всхлипывал от усталости и унижения. Дверь открылась от прикосновения большого пальца и захлопнулась за ним. Наконец-то он обрел хоть какое-то прибежище!
И тут он увидел ожидающие его упакованные сумки.
Загудев, ожил экран видео. До сих пор Карлу не приходило в голову, что им можно управлять из Центра. Экран остался темным, но он услышал привычный, искаженный вокодером голос Контроля за приговором:
– Одежда и личные вещи, полагающиеся осужденному, уже отобраны. Ваш новый адрес указан на сумках. Следуйте туда немедленно.
Тут они хватили через край. Не заглядывая в сумки, Карл и без того понял, что его камера, книги, модели ракет и сотни других, значимых для него мелочей в сумки не попали. Он ворвался в кухню, выдавив неподдающуюся дверь. Из репродуктора, спрятанного над плитой, прозвучал голос:
– Ваши действия нарушают закон. Если вы остановитесь сейчас же, то срок приговора не будет увеличен.
Слова уже ничего не значили для него, он не хотел их слышать. С бешенством он рванул дверку буфета и потянулся к бутылке виски, но та исчезла за потайной дверцей, которой он раньше не замечал, дразняще скользнув по пальцам при падении.
Он побрел обратно в комнату, а голос за спиной монотонно пробубнил:
– К сроку прибавлено еще пять дней за попытку употребления алкогольного напитка.
Карла уже ничто не волновало.
Машины и автобусы не останавливались для него, и автомат подземки, словно поперхнувшись, выплюнул его монету обратно. Пришлось долго плестись, волоча ноги, до нового жилища, оказавшегося в той части города, о существовании которой он даже не подозревал.
Квартал умышленно создавал впечатление запустения. Специально изломанный, растрескавшийся тротуар, тусклые огни, пыльная паутина, висевшая в каждом углу, явно появились тут не сами собой. До своей комнаты ему пришлось карабкаться два лестничных пролета, под каждым его шагом ступеньки скрипели на разные лады. Не включая света, он бросил сумки и побрел вперед. Голени стукнулись о металлическую кровать, он благодарно опустился на нее и заснул в блаженном изнеможении.