Я твоя черная птица
Шрифт:
— Так и сказал?
— Представь себе! Это ужасно, няня, я не знаю, что мне делать!
Если меня еще могло что-то потрясти, после всего, что уже случилось, то это было как раз то самое. Филипп, которого я любила больше всех, которого я убила, и которому и после смерти не было покоя! Я просто не могла в это поверить.
— Помирись, — сказала я бездумно, — если сумеешь.
— Придется! — Леонарда всего передернуло, словно по нему и правда ползали ядовитые змеи, — Филипп велел отдать Веторио. Я отдам.
Тут уже и меня затрясло. Я поняла, что не могу справиться со своими дрожащими руками и стучащими зубами. Мне огромного труда стоило сохранять хоть какую-то выдержку.
— Мертвого отдашь?
— Живого.
— Значит, ты его не убивал?
Леонард нехорошо ухмыльнулся.
— Убивал.
— О, Господи…
— Мы спрятали его в бельевой кладовке, чтобы ночью вытащить в лес и закопать…
— Ну? И что?
— Через два часа он оттуда запел.
— Что запел?!
— "Муки любви".
Моя дрожь перешла в истерический хохот. Леонард смотрел растерянно, как я вытираю слезы с глаз, потом и сам начал нервно посмеиваться.
— Вот так-то, Веста.
— Пойдем, — сказала я, устав от смеха, — надо разбудить Конрада. С вами и правда спятишь, детки!
Конрад был еще в кровати. Пока он одевался, я тоже подошла к зеркалу и причесала свои растрепанные космы.
— В чем дело? — спросил Конрад, появляясь в гостиной, где мы его ждали.
— Забирай своего Веторио, — хмуро сказал Леонард, — он мне больше не нужен.
— Почему же ты не отдашь его могильщику? — спросил Конрад с ледяным презрением.
— Потому что он поет "Муки любви". Хотя крови в нем, должно быть, ни капли. Ну что? Пойдешь за ним? Лично меня от этого увольте!
Конрад с минуту смотрел на нас, ничего не понимая. Потом решительно кивнул.
— Идем.
Мы отправились к Леонарду. Он шел впереди, и мне показалось, что ноги у него слегка заплетаются. Возле двери бельевой, на которой висел амбарный замок, он остановился и протянул Конраду ключ.
— Предупреждаю: я туда еще не входил. Так что, возможно, те семь ножей, что в него всадили, так в нем и торчат.
И попятился.
"Там однажды три друга дали страшную клятву…" — донеслось из-за двери.
Конрад с каменным лицом снял замок. Мы вошли.
Веторио сидел на полу, замотанный в белую простыню. Его окровавленная одежда аккуратной стопочкой лежала в углу. Вид у него был не самый свежий, но несчастным его назвать было нельзя.
— Вы все ко мне, господа? Боюсь, мы тут все не уместимся!
— Убирайся отсюда! — выкрикнул Леонард из-за моей спины, — чертово отродье!
— Помолчи, — прервал его Конрад, повернулся к Веторио и спросил с досадой в голосе, — ты цел?
— Вполне,
— Зачем ты вообще сюда пошел?
Веторио пожал плечами.
— Позвали.
— Позвали! До чего же ты наивен!
— Скорее самоуверен. Я просто подумал, ну что они со мной могут сделать? Если б я не уснул, они бы меня не разделали под антрекот, — он попытался встать и сразу схватился за бок, — тьфу ты, черт, ребро задели, а кости срастаются гораздо дольше…
Конрад помог ему встать. Дальше Веторио шел сам. Проходя через спальню, он остановился, стянул покрывало с кровати, накинул себе на плечи и зашагал дальше. Леонард не возражал.
У Конрада Веторио свалился в кресло и зажмурился, на лбу его выступил пот.
— Тебе плохо? — заволновалась я, — чего ты хочешь?
— Воды, — сказал он и усмехнулся, — ведро.
Я послала за водой, и он пил ее кружка за кружкой, как будто неделю бродил по пустыне. Мы смотрели на него и тихо переговаривались.
— Бедный Лео, — сказал Конрад, — я же говорил, что Веторио ему не по зубам.
— Это не Веторио, — отозвалась я, — тут совершенно кошмарная история. Ему явился Филипп.
— Что за бред, Веста?
— Филипп велел ему с тобой помириться и отдать Веторио тебе. Каково?
— Наш брат сошел с ума, вот что я могу тебе сказать.
— Если и сошел, то уже после того. Филипп был у него.
— Какая связь между Филиппом и Веторио? Они были знакомы?
— Нет.
— В этом надо разобраться, Веста. Слишком много у нас тут загадок. Мне это не нравится.
— Спроси его.
— Еще рано. Дай ему прийти в себя, все-таки с того света явился.
Конрад по-моему сам испугался того, что сказал. Получалось, что оба: и Филипп, и Веторио явились с того света. И это была единственная между ними связь!
— Чертовщина какая-то получается, Веста.
Наш раненый, кажется, напился.
— Хочешь, мы тебя перевяжем? — спросил Конрад.
— Зачем?
— А твое ребро?
— Сейчас срастется.
— Ну, ты и монстр, Тори!
Что тут еще можно было сказать! Веторио и сам в этом не сомневался. Он кивнул и поднялся с кресла. Теперь он выглядел вполне бодрым, только глаза были тусклые и безрадостные.
— Можно у вас попросить, господин барон…
— Что? — насторожился Конрад.
Монстр вздохнул обреченно, как человек, у которого нет выхода.
— Ключ, — сказал он, — ключ от барахолки.
С минуту мы все молчали. Потом Конрад так же молча сходил за ключом и вложил ему прямо в руку.
— Держи. Он твой.
Взгляд, который бросил на него Веторио, я не забуду никогда. В нем было всё: и изумление, и облегчение, и безграничная благодарность, и, по-моему, даже восхищение этим жестом. Но он ничего не сказал, только кивнул в знак согласия.