Я твоя черная птица
Шрифт:
Я даже не стала оборачиваться в сторону, какую он указывал, и так было ясно, о ком речь.
— Это дьявол? — поинтересовался герцог.
— Это… мой шут.
— Так это фокусы?
— А вы проверьте. Проткните его мечом, а через час он оживет.
— Он согласится?
— Пусть попробует отказаться!
Они подозвали Веторио. Если у меня и было легкое опьянение от выпитого алонского, то оно уже исчезло.
— Говорят, ты умеешь воскресать, — проговорил герцог, с интересом рассматривая Веторио, — это правда?
Веторио взглянул на меня, как будто спрашивая совета,
— Умею, — сказал он так буднично, словно речь шла о мытье посуды.
— Мы хотим убедиться.
— Вы хотите распороть мне живот, ваше сиятельство?
— Допустим…
Странный был разговор, на трезвую голову его слушать было невозможно.
— Не советую, — сказал Веторио, пожимая плечом.
— Почему?
— Как я понимаю, вам скучно. Но зачем вам лужа крови и мое мертвое тело? Я могу развлечь вас как-нибудь по-другому.
— Например?
— Например, пройти по канату над пропастью.
— Здесь нет пропасти, — покачал головой Фолио.
— Тогда над огнем! — рявкнул Леонард, — пусть он пройдет над огнем!
— Тебе не жалко своего шута? — спросил его герцог, явно увлекаясь такой идеей.
Веторио посмотрел на Леонарда удивленно, но ничего не возразил, только усмехнулся.
— Пусть пройдет, — настаивал Леонард.
— Ну что ж, — Фолио Тифонский довольно потер руки, — меня устроит такое зрелище, но от тебя могут остаться одни угли, шут. Сколько стоит твой трюк?
— Об этом мы еще успеем договориться, ваше сиятельство.
Пока натягивали веревку между балконом и высокой сосной и делали костры, я подошла к Веторио, меня трясло от страха.
— Откажись немедленно! — сказала я возмущенно и взволнованно, — обойдутся без зрелища! Ты же не шут, в конце концов!
— Знаешь, мне самому скучно, — усмехнулся он.
— Что?!
Больше у меня слов не нашлось, я онемела. Арчибелла же была весела и беспечна и позволяла всему этому происходить. Или она так хорошо владела собой, или не любила его ни капли! Костры подожгли все одновременно, огонь разгорелся, образуя сплошную, пылающую словно гигантская печь, полосу и превращая ночь в день. Вблизи жар был страшный, толпа стояла поодаль, кто залез на деревья, кто разместился на крыше. Сам герцог, а с ним его сын, Леонард и Арчибелла, стояли на балконе, к которому был привязан конец веревки.
Веторио забрался на сосну и с ветки шагнул на веревку, тут же провисшую под его тяжестью. Тишина наступила полная, только гудело адское пламя у него под ногами. У меня всё остановилось внутри: и сердце, и кровь в жилах, я думала, что одно дуновение ветра — и он превратится в пепел!
Веторио вышел как на прогулку, даже сапоги не снял, только камзол. Веревка была длинная, шагов сорок, и он шагал по ней свободно, почти не разводя рук, как по мостовой. Он дошел до перил балкона, спрыгнул на него и оказался рядом с герцогом, возбужденным от удовольствия.
Я стояла внизу и не слышала, о чем они говорили, слышала только смех. И еще я увидела, что Арчибелла завязывает ему глаза платком. Веторио собрался пройти обратно с завязанными глазами!
Это показалось мне настолько опасным, или я уже
Никто меня не замечал, было слишком темно там, на крыше башни, где я уселась для наблюдения, да и зрелище было захватывающее. Веторио шел теперь гораздо медленней, руки его были широко раскинуты, как у меня крылья. Но на этот раз я была спокойней. Я знала, что если он только пошатнется или оступится, я сразу спикирую на него и схвачу когтями, поцарапаю, конечно, но в огонь его не уроню!
Веторио тем временем прошел полпути и падать не собирался. Я немного расслабилась, осмотрелась по сторонам, потом взглянула вниз, и увидела, что на выступе стены, прямо подо мной стоит Софри с арбалетом и уже натягивает тетиву!
Нет, он целился не в Веторио, это было совсем не обязательно, достаточно было попасть в веревку. Мы вылетели одновременно: стрела и я. Стрела долетела раньше, веревка треснула, Веторио пошатнулся, раздался душераздирающий визг…
Наверно, он даже не понял в чем дело, просто потерял опору под ногами. Я поймала его уже на лету. Внизу бесновалась и вопила от ужаса толпа. Я поднялась повыше, чтобы никто меня толком не смог разглядеть. Впрочем, черную птицу нельзя было спутать ни с кем.
Веторио оказался легким, я не стала его долго мучить и опустила на землю тут же, возле замка. Он снял повязку с глаз, посмотрел на меня изумленно и почти рухнул на ступени парадного входа.
Я перелетела на другую сторону реки, стала самой собой и вошла в воду. Если бы кто спросил меня, почему мое платье на берегу, я ответила бы, что купалась. Плыла я тихо, заодно укрощая свою дрожь и волнение, лицо старалась не мочить, чтоб не смылся грим.
Впереди была лодка, она тоже плыла тихо, чуть поскрипывая веслами, я не могла разглядеть, кто там сидел, но слышала голоса.
— Пожар у них там что ли?
— Да хоть бы и пожар, какое нам дело? По мне, пусть хоть весь Тифон сгорит…
— А если и правда что-то случилось?
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. Но нельзя же всю жизнь проплавать в лодке!
Конрад погреб в другую сторону, и пути наши разошлись.
Я вдруг поняла, что Корнелия — отчаянная девчонка, которая может избавиться от Леонарда так же просто, как и от его ребенка, если он будет ей сильно мешать. И мне впервые нисколько не жаль было Леонарда, потому что я не сомневалась, что это по его приказу стреляли из арбалета по веревке. Он хотел уничтожить Веторио любым способом!
Берег был пуст, я вышла из воды и с трудом нашла свои вещи в лесочке. К моему удивлению крики и визги не смолкли. Толпа по-прежнему шумела. Я наскоро натянула платье на мокрое тело и побежала на шум.
Веторио отступал от замка в сторону леса, его окружали с трех сторон возбужденные гости. Больше всех надрывался Битенни.
— Это дьявол! — орал он истошно, — вы видели! Даже эта бестия ему помогает! Все силы ада за него!
Герцог оставался пассивным наблюдателем. Он был просто любителем зрелищ, и ему было всё равно, чем эта сцена закончится.