Я твоя тень

Дэнс Натаэль

Это маленькое умозаключение помогло почувствовать себя свободнее, и я почувствовал в себе силы попробовать выведать у Джона твою тайну.

— Он вломился ко мне в квартиру, вскрыл дверь…

Джон в недоумении уставился на меня.

— О чём ты говоришь? Когда это было?

— Несколько недель назад, мне пришлось переехать к подруге. Меня не было дома…, — я запнулся, не зная, стоит ли упоминать про реального себя. — То есть я был, но он меня не узнал. А потом я переехал. Но я боюсь, что он снова найдёт меня. Ему же ничего не стоит взломать замок!

Джон потёр переносицу между сдвинутыми в напряжении бровями.

— Где

ты сейчас живёшь?

Я назвал адрес лофта.

— Это в Квинсе?

Я кивнул.

— Окей, я присмотрю за ним. Я знаю, где он остановился. И за тобой.

Последняя фраза меня смутила, но я не подал виду.

— Джон, можно вопрос? Если так получится, чисто гипотетически, что он выведает у меня признание каким-то образом, что мне грозит?

— Ты серьёзно? — Джон нахмурился. — Я уже сто раз говорил…

— Да, я знаю, — быстро перебил я его, чтобы он не успел опять меня заподозрить. — Просто хочу услышать это снова. Это меня мобилизует.

Джон шумно выдохнул и снова подозрительно прищурился. Я попытался сделать напряжённое и обеспокоенное лицо. Хотя, вероятно, оно у меня таким и было, но голова Джона закрывала от меня зеркало.

— Если ему удастся своей статьёй привлечь внимание общественности и… полиции, к тебе приставят наблюдение. Им придётся доказать, что ты — это ты. На это уйдёт ещё какое-то время. Потом они допросят свидетеля. Если его показания сочтут…

— Да, понятно, — снова перебил я. Мне не терпелось узнать страшный факт побыстрее. — И сколько?

— Если суд решит, что убийство было предумышленным, то — пожизненное.

Кровь схлынула с лица и устремилась куда-то вниз. Мне стало нехорошо, появилось непреодолимое желание выскочить из машины и убежать.

Джон заметил, что со мной что-то не так. На его лице появилось обеспокоенность.

— Ты в порядке? Эй? — он толкнул меня в бок. Я поднял на него глаза. — На фига ты опять поднял эту тему? Сам себя накручиваешь… Я же говорил, что не юрист оценивать шансы на какой бы это ни было исход. Вполне вероятно, никто не поверит этому Патрику, если он вообще существует, тем более что насчёт него море вопросов. Может, он вообще в последний момент сломается, раз самостоятельно так до полиции не дошёл. Да много всяких «если». Я бы на твоём месте так не дёргался. Понимаю, ты собрался стать рок-звездой и всё такое, и тебе нужен «чистый лист», но ты не думал, что два убийства скрыть сложнее, чем одно? Твое положение…

— Два убийства? — переспросил я, не отдавая себе отчёт, что веду себя с точки зрения Джона ненормально.

Джон снова сдвинул брови.

— Что-то я тебя не понимаю…

— Ну, я имел ввиду… — соображал я на ходу. — Зачем так радикально… Несчастный случай же можно…

— Да какая разница! Всё равно выглядит странно! Человек, расследовавший то ли убийство, то ли несчастный случай погибает при загадочных обстоятельствах… Так и вижу заголовки в новостях. Не знаю как ты, а я бы точно заинтересовался. По крайней мере, если бы знал фигурантов дела.

— Ладно, — сказал я, громко выдохнув. Я еле держался и всеми фибрами души жаждал прекратить этот разговор. Может быть, это был уникальный шанс выведать больше про убийство и твою связь с ним, но я и так злоупотребил доверием Джона, да и твоим тоже. Что будет, если ты узнаешь, что я говорил от твоего лица с Джоном? Что-то мне подсказывало,

что в эту тайну ты не собирался меня посвящать. — Я… Ты можешь подбросить меня?

Я назвал место за пару кварталов до лофта и через десять минут мои нетвёрдые от пережитого потрясения ноги ступили на тропинку, ведущую во двор дома, где мы с тобой жили последние несколько недель. В телефоне обнаружилось семь непринятых звонков от тебя, которые я почему-то не услышал.

— Ференц…, — начал я, как только услышал звук соединения.

— Где ты был? Почему не отвечал? — ты чуть ли не кричал, и твой голос звучал грубо. Мне захотелось раствориться в воздухе. Я всё испортил, это конец.

— Меня подвёз Джон, я сейчас буду в лофте. Ты там?

Я старался говорить спокойно, словно ничего страшного не произошло и я по-прежнему не знаю твоей страшной тайны.

— Да, — ответил ты после небольшой паузы, и потом отключился.

Я поднялся на пятый этаж, дёрнул ручку двери, предполагая, что ты ждёшь меня у входа. Дверь оказалась заперта. Я приложил ухо и услышал твой голос. Похоже, ты разговаривал по телефону, но слов я не разобрал. Некоторое время я раздумывал, что лучше: подождать, когда ты закончишь, или дать о себе знать. Время шло, а ты всё ещё разговаривал, и тогда я тихо постучал. Твой голос сразу же умолк, через секунду замок щёлкнул. Ты высунулся в коридор, схватил меня за футболку на груди и втащил внутрь.

— Я тут с Джоном говорил по телефону, — ты прищурил свои серые глаза совсем так же, как это недавно делал Джон.

У меня сердце ушло в пятки, я оглянулся назад, к двери, с мыслью дать дёру, но потом вспомнил, что мне некуда идти.

— А ты молодец! Он даже не заподозрил, что это был не я, — ты вдруг усмехнулся и по-дружески ударил меня кулаком в плечо. — Высший класс!

Одним тычком ты не ограничился и сгрёб меня в объятия, пока я в полном недоумении пытался сообразить, почему ты не злишься на меня за то, что я теперь знаю твою тайну, да и вообще ведёшь себя так, словно всё происходит так, как ты и задумывал.

Внезапно всё накопившееся за день напряжение схлынуло с меня в виде потока слёз, без моего разрешения полившихся по щекам. Я ничего не делал, а они текли, как будто кто-то убрал огромный валун с края водопада.

— Эй, ты чего? — ты отстранился, взял меня за плечи и заглянул в лицо. — Ну-ну, будет тебе. Ещё затопишь квартиру, а тут, между прочим, шедевры искусства хранятся. Знаешь, как Валентайн разозлится? Да она из нас обоих скульптуры гипсовые сделает! Эй, ну хватит, прекращай.

Я по-прежнему ничего не мог поделать со своим организмом и лишь тупо моргал, чтобы твоё лицо меньше расплывалось. Было унизительно вот так реветь перед тобой, но твоя реакция… Я и не знал, что ты бываешь таким сочувствующим. Ради одного твоего выражения лица стоило это пережить.

— Да, блин! — похоже, тебе надоело нянчиться со мной, и ты оттолкнул меня, хотя и не грубо. — Знаешь, как это стрёмно видеть собственное лицо в слезах?

Твои слова рассмешили меня, и на твоих губах тоже появилась улыбка. Ты стал мне ещё чуточку ближе, и я почувствовал себя так, словно всё могу, словно ты простишь мне любой поступок, любой вопрос. Я протёр лицо рукавом и взял тебя за руку.

— Расскажешь мне, кто этот журналист, от которого тебя пытается спасти Джон?

На твоём лице появилась ухмылка.