Я у мамы инженер
Шрифт:
Песок был жесткий, ракушечный. Я набрал его полные тапки, даже не дойдя до прибоя. Оглянувшись назад, я посмотрел на портал. С этой стороны врата выглядели как темный водоворот – по сравнению с залитым солнцем пляжем, комната, несмотря на включенную лампу, казалось темным провалом. У самого края портала была видна недовольная ряшка кота – он не любил и не одобрял ничего нового.
Портал открылся на песчаный пляж небольшого, похожего на букву О атолла – прямо за вратами берег слегка поднимался и переходил в жиденькую пальмовую рощу. С левой и справой стороны в море уходили узкие песчаные косы, отделяя мелкую
Дул легкий ветерок, надо мной, высоко в небе, парили белые птицы. По берегу, слева и справа от меня ходили чайки. Океанский прибой, что я слышал все это время, бил в наружный берег острова. Внутренняя мелкая лагуна была спокойней, хотя и в ней перекатывались небольшие волны.
Вспомнив о коте, я вернулся и попытался поделиться с котом радостью. В смысле, отвести на пляж. Кот фыркал и упирался. Вот тебе, дедушка Хайнлайн, и дверь в лето, подвел итог я. Фантаст, ты, конечно, выдающийся, но в котах и женщинах ты не разбирался совсем. Точнее сказать, коты и женщины, в твоих романах такие, как должны быть, а не такие какие есть на самом деле. А может быть, и мужчины, описанные тобой, тоже такие, какие должны быть? Не знаю. Чтоб ответить на этот вопрос, нужно быть женщиной. Или котом.
Оставив пушистого домоседа в покое, я скинув с себя одежду и бросился к воде, но зайдя по колено, остановился. Море, если судить по ощущениям, в точности напоминало море Земли, а значит, могло быть также опасно. Или даже еще опасней – если это отражение повернуто на воде, так же как на холоде, а Земля на долларе, то тут могли водиться левиафаны.
Но, в крохотной лагуне, отделенной от моря песчаной косой левиафанов не было видно. Не было и акул – среди разноцветных кораллов шныряли относительно небольшие рыбки. Решив закрыть вопрос раз и навсегда, я вернулся домой, вытащил из холодильника одну курогрудь и отойдя по берегу подальше от врат, кинул кусок мяса в воду.
Вода не вскипела от мириад бросившихся на куриную плоть пираний. Мясо плавно опустилось на дно, где к нему, через пару минут подтянулись небольшие рыбки и острожный краб. «В основном безвредна», решил я и полез купаться. Правда тут – же вылез, вернулся домой, где, дрожа и оставляя мокрые пятна долго рылся по комодам в поисках маски и трубки.
Зато потом я не вылазил из воды часа два. Подводный мир коралла завораживал. Мне казалось, что после Египта меня сложно чем-то удивить, но здесь, в кристально чистой воде были целые луга из колыхающихся на солнце трав, в которых, как бабочки парили рыбки. Я летел над причудливыми коралловыми островами, наблюдая, за скрытой от постороннего взгляда жизнью их обитателей. Наплававшись, я обессилено сидел на берегу и наблюдал, как солнце клонится к горизонту. Вскоре, ко мне подошел брезгливо отряхивающий от песка лапки кот, и внятно произнес, неодобрительно глядя на море:
– Бля, ну что за ебужина…
Конечно, я малость опешил. Коты со мной раньше не разговаривали. И хотя с утра, я был свидетелем, наверное, уже дюжины невероятных вещей, но говорящий котик… С говорящим котом, определенно вышел перебор.
Или нет? Как там было написано в инструкции? Врата поддерживают службу: «Переводчик», которая предлагает перевод с любого языка на любой язык. Так что всё предельно логично,
– Так ты у нас, стал говорящим, – сказал я коту, – добро пожаловать в мир мыслящих существ.
– Я всегда умел разговаривать, – снисходительно ответил мне кот, – это ты меня не слушал.
Голосок у кота был тонкий, но не детский. Если закрыть глаза, то можно было представить, что с тобой разговаривает средних размеров карлик. За время жизни с котом, у меня накопилось тысячи вопросов – и сейчас, когда я могу получить на них ответы, я смог вспомнить только детский стишок:
– Котик, котик, ты зачем написал в ботик?
Вопреки ожидаемому, котик не покраснел, а вытянув шею вперился в висящее недалеко от нас тёмное пятно провала, прошипев:
– Где котик? Где эта тварь? Убью!
– Котик – это ты, – сказал я, удивившись непонятливости скотинки.
– Какой я тебе «котик»? – кот удивленно вытаращил на меня глазоньки – я человек.
Дальнейшая беседа вскрыла удивительный факт: Беляш, вопреки логике, здравому смыслу и показанному ему зеркалу, считал себя человеком. Ну, да – маленький. Да, усатый и шерстяной. Но человек. При этом, других котов Беляш считал котами и люто ненавидел – при обсуждении соседских котиков Шайбы и Шаньги, Беляшик урчал и фыркал.
Было очевидно, что неведомое колдовство, дав коту способность выражать свои мысли, не добавило в его крохотную голову ни капли мозгов.
Потом кот убежал в квартиру, и я, пойдя за ним, услышал звуки земляных работ. Одержимый чистотой кот, видимо, хотел похоронить своё дерьмо не иначе, как в центре Земли, куда и рыл проход. Выходило плохо. И не потому, что кот плохо старался – он уже докопался до дна лотка и сейчас интенсивно скреб пластмассовое донце.
Несмотря на целый пляж песка, кот предпочел делать свои делишки в лоток – ну не светоч разума он, что уж тут поделать. Я тяжело вздохнул. Жизнь с котом имеет свои темные стороны. Хотя… Это раньше с котом было бесполезно разговаривать, сейчас он вполне понимает человеческую речь. Я набрал в легкие воздуха, чтоб объяснить скотинке новые правила, и наткнулся на застывший, немигающий взгляд катотоника. Котик какал.
Не особо мощный мозг котика, видимо, выделил на эту сложнейшую операцию все доступные ресурсы, отложив и заморозив все побочные процессы. Примерно так WIN95 форматировал дискеты, если вы понимаете о чем я. Котик, кажется даже не дышал. Мне показалось, что толкни я его в этот момент, он так и упадет набок неподвижной статуэткой. Устыдившись таких мыслей (мы, русские, своих котов, когда они какают, от процесса не отвлекаем) я вышел на кухню, где выждал несколько минут, позволив котику благополучно завершить операцию.
– Слушай сюда, шерстяной, – сказал я, взяв кота под белы рученьки и подведя к унитазу, – какать и писать, с сегодняшнего дня, ты будешь именно сюда.
– Куда сюда? – возмущенно выпалил Беляш, – в источник? Я из него пью, больной ты ублюдок.
От неожиданности я сел, обхватив руками голову. Возразить нечеловеческому разуму было нечего.
Потом мы с котом ужинали. Я ел обычный ужин качка после тренировки – гречу и курогрудь, запивая безлактозным молоком, а котик, чавкая, расправлялся с очередным пакетиком Вискаса.