Я убил Бессмертного. Том 4
Шрифт:
Что ж, возможно, в оставшейся трети найдётся кто-то интересный.
***
В деревню мы въехали часам к десяти утра, но то, что с ней что-то не так, стало очевидно немного раньше, ещё на подступах. Слишком… тихо. Не было не только людских голосов, но и мычания скота, лая собак, кудахтанья кур — в общем, обычных деревенских звуков.
Разгадка, разумеется, была проста и содержалась в самом вопросе. Куда может деться население деревушки в мире боевого гуро?
Ну, вот мы и ответили
— Великие Мастера, — Хёнсо Мо даже привстал на козлах, — кто это…
— Кто-то просто тренировался, Хён, — хмыкнул Джиан. Впрочем, от меня не укрылось, что даже его слегка мутит от запаха бойни, витающего над деревенькой.
Трупы валялись повсюду. Большинство их них были убиты одним-единственным ударом, и разрез был настолько точен, что крови вытек самый минимум. Никаких кишек, развешанных по стенам — довольно экзотично для мира, где сила черпается из страданий.
— Хреновая тренировка, — заметил я, выглядывая из кареты. — Очень хреновая. Ну, кто мне скажет, почему именно?
Ученики запереглядывались.
— Они убиты слишком стремительно? — попытался Джунсо. — Нормальный мастер сделал бы всё медленнее…
— Ответ на троечку из десяти, — щёлкнул я пальцами. — Может, где-то внизу списка причин есть и такой пункт, и всё-таки основная причина состоит совсем в другом. Ну же!
— Тренировка… предполагает сильного противника, — неожиданно заговорила Юнджи, глядя на меня как-то странно, только краем. — Или, по крайней мере, равного. Убивая тех, кто заведомо и намного слабее его, воин не получает никакого опыта и никакой пользы.
— Кроме чистого удовольствия! — Дайе хлопнула по плечу Чон, и обе девушки рассмеялись.
— Какое уж тут удовольствие, — фыркнул Джиан. — Раз — и всё, никакого азарта, веселья — ноль.
Врёте, мелкие гадёныши. Каждый из вас, глядя на эту бойню, пытался скрыть за показным весельем страх и смятение. Несмотря на то, что вы выросли в мире боевого гуро, такого вы в своём сонном городишке ещё не видели, и зрелище было не для слабонервных. Барон Убин точно отправил нас туда, где его чаду и остальным будет безопасно?..
Я кивнул Юнджи — единственной среди учеников, кто не пытался сделать вид, будто ему весело.
— Блестящий ответ. Тренировка — это преодоление собственных слабостей, попытка сделать то, чего ты до сих пор сделать не мог. Перешагнуть через себя, поднять собственный потолок. Когда же человек делает что-то лёгкое…
Я обвёл руками валяющиеся трупы. Да уж, тому, кто это сделал, явно было легко — зато позабавился он от души.
— …то это что угодно, но только не рост вверх, — завершил я.
Юнджи, конечно, тоже была плотью от плоти этого людоедского мира, и всё-таки она казалась мне… честнее,
Единственным, кто не выказал при виде трупов никакого волнения — искренне, а не напоказ — это, разумеется, Юн, телохранитель нашей принцессы. Он обозревал поле бойни ровным взглядом и, видимо, не найдя живых, остался полностью удовлетворён обнаруженным
Живые могут быть опасны. Мёртвые не могут.
Лично я, конечно, с этим утверждением мог бы поспорить, но меня сейчас волновало иное. В этой деревне я планировал прикупить недостающие детали гардероба для себя и Юнджи, теперь же…
— Кажется, нам придётся опуститься до банального мародёрства, — заметил я, когда Хёнсо остановил карету. — Если мы не хотим ехать в город в таким виде.
— Я до сих пор не понимаю, учитель, почему вы хотите ехать инкогнито, — сморщилась Дайе.
— А ты и не должна понимать, — мило улыбнулся я. — Ты должна слушать, что я говорю.
— Да я слушаю, но…
— Если бы я был один, — пояснил я, — то смысла в маскировке бы не было. Я был бы сам собой — мастером Муном из Школы Позвоночного Меча. И ко мне бы относились… соответственно. Друзья моей школы стали бы моими друзьями, враги моей школы были бы моими врагами. Возможно, вторых оказалось бы больше, чем первых.
Я понятия не имел, какие у Школы Позвоночного Меча враги и сколько их, но ни за что не поверил бы, что в мире боевого гуро кто-то может жить дружно и мирно. Особенно изготавливая мечи из детских костей.
— Сейчас же, — продолжил я, подходя к первому попавшемуся дому и срывая высохший на верёвке тёмно-коричневый плащ, — я в первую очередь ваш учитель, а потом уже — мастер и так далее. Я дал слово вашим родителям, что буду не только учить вас, но и оберегать; именно безопасности ради мы уехали из Хончи. Поэтому я не имею права, как учитель, вмешивать вас в разборки собственной школы и ставить неокрепших птенцов под удар.
— Мы не птенцы… — попытался возразить Джиан, но договорить не успел. Я повёл рукой — и он по-птичьи взмахнул руками.
Короткое сокращение мышц. Простенький фокус, но как же приятно проделывать что-то подобное. С сильным противником не пройдёт (пока не наберу больше мощи), но как учебный приём — самое то.
Неожиданно я поймал взгляд Юна. Хм. Суровый телохранитель смотрел, как обычно, холодно, но… одобрительно. Видимо, причины, озвученные мной, показались ему весомыми.
— Подойдёт?.. — я накинул на плечи коричневый плащ. — Или слишком по-крестьянски?
— Учитель, — сморщилась Дайе, — это не просто по-крестьянски, это полная безвкусица!