"Я умер". Монолог самоубийцы
Шрифт:
– А куда делся этот мальчик в синей робе? В последнее время я его не вижу – робея, и преодолевая страх перед незнакомыми людьми, пролепетала она.
– Что? Какой мальчик? Что вам девушка нужно вообще? – думая о своем, отвечала ей управляющая.
– Ну такой зеленоглазый, с белыми волосами, симпатичный. У вас вроде работал…
– Да, вспомнила. Ты не знаешь, что ли!? Вены он себе порезал, так сказали, самоубийца. Похоронили уже давно. В съемной квартире его нашли, долго очень пролежал, воняло на весь подъезд. Потом взломали и с ванны его вытащили. Так я и не поняла. В кислоте что ли искупался… растворилось там все в воде, осталась от твоего симпатичного парня хорошая фляга помоев.. а ты кто ему?
Но она уже не слышала. Видно было, у нее слегка подкосились ноги. Лицо приобрела явно бледный вид, и грузчики бросились ее подхватывать.
Разгадка пришла довольно быстро. Забыв, зачем она вообще приходила в магазин, она пришла домой. И уже в ее комнате, я застал ее в растерянности, с глазами полные безнадежности и скорби. Она сидела в интернете и открыв мое фото в социальной сети долго его рассматривала. Я вздрогнул, точнее меня всего передернуло, когда она начала водить пальцами по монитору, где располагалось мое лицо.
Дурак! Идиот! Дебил! Сколько еще выражений подобрать, что бы описать меня? Мои посмертные фантазии оказывается, не были столь не реальны, будь у меня сейчас мое тело, остатки которого уже благополучно поглощают могильные черви. А я ведь не замечал, не видел ее в упор. Наверное, мы сталкивались взглядами, но я этого точно не помню. Хотя и до конца сам себе не могу ответить на вопрос. А собственно почему? Ведь за время наблюдений, я понял единственное, вот она та самая. Которую я тщетно искал среди совершенно других. Она была в буквальном смысле, на расстоянии вытянутой руки от меня. Но многие из нас не замечают того, что у них под носом. Я смотрел на совершенно других, на полные ее противоположности, которым я сам придумывал качества характера и линии поведения, затем познакомившись, разочаровывался, узнав, что на самом деле они не такие как в моей голове, попутно обвиняя всю женскую половину в моих несчастиях. Теперь всё, поезд ушел! И угораздило же меня начать подсматривать именно за ней. Хотя и сам ли я выбрал ее, как объект наблюдения. Или кто - то или что - то неведомое или невидимое подтолкнуло меня к этому…
Дальше все пошло своим чередом. Постоянные оскорбления, издевательства, не понимание домашних. И редкие отвлечения, только теперь. Когда она поднимала глаза вверх, в них не было той радости, что раньше. Это были полные печали глаза, в которых угасла всякая надежда. Она потеряла силы к сопротивлению. Простым языком сломалась.
Все это привело к трагедии. С утра, проводив родителей на работу, она не пошла по своему обыкновению на учебу. Она принесла в свою комнату табурет, и какую - то грубую веревку. Своими нежными, бархатными пальчиками, она довольно ловко сделала узел и привязала конструкцию к люстре. Я снова кричал, кричал что было сил, но что я мог сделать? Невидимое существо, которое не в состоянии ни на что повлиять. Играла тревожная музыка, но самое страшное было в том, что она не занималась показухой, я видел решительность и твердость, которых не было у меня даже во второй удачной попытке. Я надеялся на все, не выдержит люстра, родители, что - то забудут дома и вернуться, она передумает - нет. Все совершилось ровно, так как и она задумывала. Ловко выбив стул, прекрасное тело, созданное для ласковых прикосновений и объятий, забилось в конвульсиях. Я видел, как веревка стягивала ее лебединую шейку, как она задыхалась, испуская последние вздохи. В последнюю минуту она видимо передумала, и начала судорожно вырываться из петли, но тщетно. Для нее уже все было кончено. Ее шея переломилась, язык от удушья распух и за пределы губ, и бездыханное тело повисло посреди комнаты. Почувствовав за спиной взгляд, я резко обернулся и увидел ее, теперь уже за пределами тела. Она стояла растерянной девчушкой, и огромными испуганными глазами смотрела на меня, еще не оправившаяся от шока и смутно узнавая. Да, теперь мы вместе, я больше не один и в каком - то смысле наши мечты сбылись – мы познакомились. Но продлите мои 9 часов испытаний вдвое высшие силы, только верните все назад. Что бы мы так никогда и не познакомились!
Глава 4: Любящие души
Я находился в квартире до конца дня, тяжело было оторвать глаз от безумного зрелища. Она почти не двигалась и перестала меня замечать, уткнувшись взором в свое тело. В такие моменты ты не можешь поверить, что смотришь на себя со стороны и уверен – что это кто - то чужой, очень похожий на тебя. За это можно простить всех нас, ведь мы в первый раз испытываем такое чувство.
Холодное, с синим оттенком и обезображенным лицом, висело тело юной девушки под отблесками зари. Атласная кожа, легкий пушок на руках и замершие в судороге ноги. Сгинувшая красота на заре своих лет.
Тем временем, мама шла с работы, по обыкновению в своих тревогах и обыденных мыслях, что приготовить на ужин и какие продукты захватить. Мысли о дочери видимо часто перебивали ее с привычного темпа, она часто останавливалась и вздыхала, глядя на проходящих мимо девушек. Мертвая тишина и настойчивый звонок в дверь, как гром колоколов. В это время моя возлюбленная приходила с учебы и под моим наблюдением приводила квартиру в порядок. Именно сейчас, должны были происходит эти танцы в уборке под странную музыку, а не труп посреди комнаты. Тем временем, она начинала беспокоиться, причем по ее встревоженному внешнему виду, стало понятно, что случилось, что то роковое, пока она отгоняет от себя плохие мысли и настырно звонит в дверь, но интуиция и предчувствие, которые особенно сильны у матерей по отношению к своим детям делали своё дело. Может, уснула? С ней бывало такое, обыкновенное дело, или на учебе все еще сидит. Поняв всю безрезультатность звонков, успокаивая себя мыслью, что дочь , где то задержалась, начался поиск ключей в сумке. Вот я слышу поворот ключа и скрип открывающейся двери, неуверенные шаги слышаться в коридоре, затем на кухне и входят в комнату. Обыкновенно, любимая дочь всегда встречала ее уже в коридоре, хватая сумки и расставляя на стол всё содержимое. Вот они и встретились. Маска ужаса и удивления застывают на лице, пару минут продолжается осознание. Медленно идет до остывающего трупа и боязливо трогает рукой, от чего тот слегка покачивается и крутится. Лицо ее также красиво и смотрит на мать немигающими глазами, только опухший язык портит всю картину. Всё, зрачки от ужаса расширены до предела, лицо стало бледнее, чем у трупа, и тело падает без чувств. Мы оба смотрим на нее и переглядываемся. Теперь - то она все поняла. Тут после дня тишины нарушается наше мертвое молчание.
– Я и правда умерла? У меня всё получилось?
– Как видишь. Ты повесилась, и теперь всё что от тебя осталось, это фантом и тело на веревке. Ты еще не насмотрелась? Смотри еще, пока оно не разложилось. Но выглядишь ты также как и раньше, я даже хочу сказать как в самые прекрасные дни. ( Действительно, я узнал теперь, как выглядит душа со стороны, точно так же как и физическая оболочка, только даже красивее и как то чище что ли).
– А что теперь с ней? Я убила и ее? – пролепетала она, показывая на свою маму – почему она упала?
Вот здесь я и вышел из себя. Дура, дура, дура! Вспомните свое состояние, когда вы болеете, так вот, я испытываю физической боли больше чем вы за всю свою жизнь, и прибавьте к этому все моральные терзания, которые сопровождают меня в моем загробном существовании. В такие моменты мы ищем на кого вылить весь свой запас боли, даже подсознательно делаем этого человека виноватым, причем часто, просто незаслуженно. Тем более ее наивный взгляд, который я так любил ловить и наблюдать, в этой ситуации, только выводил меня из себя.
– А раньше могла подумать!? Что ты натворила, ты соображаешь? Все, это конец! Не было ни одной проблемы, которую ты не могла решить. Учеба? Да наберись ты смелости, собери сумку и вали с этого города населенного упырями! Личная жизнь? Да посмотри ты на себя, сколько любящих взоров ты бы собрала, оставшись в живых! Все, все твои проблемы были решаемы, а теперь ты вот это! На, смотри, язык распух и закрывает весь подбородок, шея переломана, глаза навыкате, а через месяц-другой, когда ты уже будешь в земле, тысячи мерзких могильных червей будут извиваться и поглощать твое тело. Добилась своего? Нравится?
Она смотрела на меня скорбным взглядом, замешательство сменилось недолгим раздумьем, затем слегка улыбнувшись, задала резонный вопрос:
– А что тогда здесь делаешь ты? Ведь ты также умер, как и я. Мне все рассказали про тебя. Ты тоже самоубийца и такой как я. Или в твоей жизни были проблемы серьезнее, чем мои?
Это меня отрезвило. Я мог бы конечно рассказать о моих проблемах, которые были более безвыходными, чем все проблемы землян, но с вершины смерти они и мне теперь казались глупыми и разрешимыми.