"Я умер". Монолог самоубийцы
Шрифт:
Так я и оказался на том месте, где закрывал грешнику путь сюда. В каком круге он теперь? В тех, что я видел, или где то дальше, куда не ступала моя нога? Мои размышления о незнакомце прервались.
Неподалеку, от названной мной по моей же классификации, у белой двери, стоял тот же парень, чей взгляд так изменил тогда короля ада. Я испытал невиданной силы прилив успокоения и какой - то чистоты, у него был добрый и ясный взгляд. Помните ли вы свою разлуку с родительским домом, и как входили в него после этого? Место, где тебя защитят и укроют и дадут ласку. Доброту и кров с пищей. Было нечто схожее с этим. И я покорился, идя навстречу свету. Будь что будет. Плохого
Глава 8: Райские кущи
Подойдя, к нему я долго не мог заговорить, стоя рядом и вглядываясь в этот чистый взгляд и отдаленно догадываясь о том, кто передо мной. Набравшись решимости и смелости. Я все - таки спросил:
– Кто ты?
– Человек. Такой же человек, как и ты и все кого ты знал и знаешь. Можешь много не говорить, я и так вижу все твои мысли помыслы. Ты отверг дар моего отца, по глупости и гордыне своей, не пронес замысел его в испытаниях посланных свыше. Но я вижу раскаяние твое, но знай, свет не может сейчас принять тебя. Ты узрел ад и почувствовал все, что он несет в себе. Сейчас ты увидишь рай, который населяют души с чистыми помыслами. Я пройду рядом с тобой весь путь, и ты сам убедишься, как прекрасно наше царство.
Приятный запах, который кружит голову. Свежесть, с каким - то неизвестным мне до этого вкусом. Я бы сравнил это с духами, но на земле аналогов точно нет. Неповторимый аромат, вводящий в эйфорию, созданный из самых приятных запахов на земле, дышать которыми уже доставляет небывалое удовольствие.
Вот я и вошел в светлую дверь. Картина меня потрясала необычайно, это не было похоже на нашу планету. Необычное небо, которое помимо планет нашей солнечной системы украшали сотни других, россыпи звезд в дневном свете. Здесь уживалось то, что невозможно вообразить в нашем мире живых, северное сияние и летний, приятный день с хорошим ветерком, день и ночь образовывали какое - то не понятное время суток. Но это не было похоже на сумерки. Все это напоминало нечто другое, особенное и приятное сердцу.
– Что сейчас – день или ночь? – спрашивая я.
– Здесь всегда день. Тьма не нужна Богу, она нужна людям, но не тем, кто живет здесь. Знаешь ли ты предназначение тьмы? Что бы вы в своей мирской жизни научились различать свет.
Упоминание о тьме вернуло меня мысленно назад, в мой адский поход, от чего меня невольно передернуло.
– Я знаю, о чем ты подумал. Но я не могу сделать для этих людей нечего, на протяжении их жизни. В каждом поступке и решении, для каждого предоставляется выбор как поступить. Только вы, люди, решаете – совершить злой или добрый поступок. И сами оправдываете для себя злые, называя это необходимостью, безвыходным положением. Выход есть всегда и из любого положения – и от вашего выбора зависит, будет это светлый выход или темный.
– Но почему они не сопротивляются, а идут туда, где их будут пытать вечность? Хорошо, я понимаю, что они не видят того, что смог наблюдать я, но ведь находясь перед царством сатаны, сразу становится ясно, что это мерзость и туда лучше не ходить?
– Поэтому и идут. В этом и суть души – она не может лгать. Даже самой себе. Многие понимают, исходя из своей выгоды, что лучше теперь. Когда земная жизнь кончилась, идти к свету, чем к тьме, но за все надо платить, и душа тянется в ту сторону, которой следовала весь свой жизненный путь. Мы не нарушаем волю людей даже после их смерти. Попасть в ад или рай – это
– Скажи, зачем вы придумали такие изощренные пытки для самоубийц? Разве правильно, что олицетворение добра так издевается над нами?
– Ты не прав, мы совершенно нечего не придумывали. Убивая себя, вот отворачиваетесь от света и мы больше не в силах защитить вас. На обнаженную и незащищенную душу много охотников, вот вы и становитесь жертвами фантазий сатаны. Он выпускает из ада миллионы своих самых жестоких палачей, и они творят каждые 9 часов свой определенную сатаной страшную пытку.
– Зачем он прерывает ее и выбрал только 9 часов?
– Люди ко всему привыкают, душа то же. Поэтому, что бы тебе, не было менее больно, он и делает перерыв, когда у тебя нечего не болит. Что бы каждую новую, ты воспринимал с такими же мучениями как и первую. Впрочем, может, не будем больше о таком? Мне больно думать про это.
– А попадают ли такие, как я, мои дочь и жена, сюда?
– Да, но пройдя больше испытаний, чем им было подготовлено в земной жизни. Своим поступком вы уже сделали огромный шаг в сторону зла, но раскаяние и не намеренное зло в ваших деяниях оставляет вам шанс на прикосновение к этому чудесному миру. Я вас давно простил, и подготовил одна испытание для всех вас, после которого ваша судьба будет решена. Каждая неприкаянная душа должна найти свой дом.
Сделав немного задумчивый вид, приглаживая аккуратную бородку и смотря на меня словно с иконы в церкви, он продолжил.
– Ты правильно сделал, что пришел. Я ждал тебя здесь, твои страдания ранили меня, как и страдания каждого живущего и мертвого на земле. Пойдем, я покажу тебе мир, в котором живут мои братья и сестры.
От увиденного замирало все, в самом хорошем смысле этого слова. Все люди, которые встречались мне по пути, отвечали улыбкой и искренним радушием в глазах.
Навстречу шла женщина, в легком платье, волосы на ее голове развевал ветер. От чего ее образ становился очень романтичным. Чем - то знакомым отдавало мне это лицо и фигура, пышные волосы, дорогие сердцу глаза и неповторимые руки, от которых веяло маминым теплом. Она - то же подошла к нам с радужной улыбкой и заговорила с нами.
– Здравствуйте! Новый житель нашего царства? Не видела я тебя тут раньше. А ты симпатичный, на меня похож!
– Что же ты стоишь как истукан? – в несвойственной ему манере, проговорил сын Бога. – Или забыл свою бабушку?
Я ее помнил. Вот только смутно и образ ее остался у меня не из самых приятных. Прикованная к инвалидной коляске, со строгим взглядом и всегда больная. Какое мне было дело до нее, семилетнему пацану? Всё, что нас связывало тогда, это были лишь мои кривляния перед ней, да выпрашивания чего - нибудь. В любом случае, запомнил я ее в самом худшем свете.
После упоминания нашего родства, взгляд ее немного потускнел.
– А я почувствовала сразу, что - то не ладное. Так вот ты какой, внук? Наслышана я о тебе, и как ты сюда пробрался? Неужели простили тебя за то, что ты весь наш род погубил?
Встретившись с неодобрительным взглядом моего сопровождающего, она осеклась и вместо дальнейшего разговора, смерив меня недобрым взглядом, пошла прочь.
Новый удар! Сколько их еще будет? Да, в словах о более тяжелых испытаниях, чем при жизни для самоубийц действительно были истиной, с каждым своим робким движением по загробному миру я ощущаю, какие мелкие и глупые были у меня проблемы при жизни, и что у меня было самое главное, перед чем меркнет все остальное – я владел жизнью.