Я вчера видел раков
Шрифт:
Природа взывает: навеки прости.
Зверята все тверже поют: отпусти!
Убирайте снег пылесосами!
…Какая чудовищная чепуха! Автор настаивал. Но где мои мозги? Они говорили: хватит о жизни, театр – нечто возвышенное. (За кулисы.) Мерзавец! Как вы меня подставили! Как вы могли дать мне это учить?! Это бред собачий! Кто сейчас так говорит? (В зал.) Он сказал – спойте: берегите котят, и они все лягут, где они легли? Ну выйдите, посмотрите.
Весь ужас в том, что говорю текст этого ублюдка. Разве можно сегодня это говорить со сцены? Актер! Актриса! Само слово волнует, как жизнь. Мы не виноваты. Нам пишут. Слишком часто мы слышим: «Боже, какую ерунду вы несете со сцены! Что вы поете? В какой картине ты снялась? Ты там такое несешь!»
Любовь! Самоотверженность! Это сегодня никого не волнует. Надо сказать то, что у каждого накипело, то есть нагорело. И он думает об этом, хотя высказаться еще не может. А ты уже говоришь. А ты уже несешь со сцены и слышишь, что несешь, видишь счастливый смех зала. Не оттого, что это не смешно, а оттого, что это попало в цель. В больную точку. Какое счастье для актера быть выразителем дум сегодняшнего зрителя…
Опять чушь! Господи!
А наш зритель все про себя знает. Он встал рано утром, поехал на работу, ругался с начальством, старался выполнить что-то, умылся, переоделся, приехал с работы, включил телевизор, где ему показываем мы, как он встал утром, поехал на работу, ругался с начальством, старался выполнить что-то, умылся, переоделся, приехал домой, где включил телевизор… где мы ему показываем, как он встал утром, поехал на работу… Он же после этого, естественно, не сможет работать! Будет все время оглядываться, чтоб какой-нибудь автор заживо не описал.
Люди хотят возвышенного, но чтоб через это как-то просвечивала наша жизнь, а то уж совсем о постороннем. Как сейчас… Вон… Смотреть страшно… Сколько я воюю с авторами. Дайте мне жизнь, и я сыграю! Я хочу видеть влажные глаза. Я хочу слышать звенящую тишину, прерываемую вздохами… то есть всхлипами, нет вздохами (за кулисы), как там написано? Вздохами. Я должна выйти к людям и сказать что-то очень важное на их языке, (за кулисы) что?.. Почему на своем? На их языке… А как там написано? Что? На чьем?!. Чушь это все! Никто не реагирует! Они сидят и не реагируют! Плевала я!.. Писать надо! Талант надо иметь! Можете не писать – не пишите! Бочки грузите! Ищите успех на железной дороге, здесь вы провалились! Они не реагируют, тут надо пошутить… Я чувствую… (За кулисы.) Чего сказать?.. Какую шутку?.. Ну и что в этом смешного? Еще раз… Откуда?.. А поприличней ничего нет? Бред, мура! Могу попробовать, но вас посадят в тюрьму за непристойность!
(В зал.) Автор говорит, где-то здесь в тексте есть шутка… Если долго говорить то, что никого не волнует, можно попасть в сумасшедший дом… Ну и что? Это тупо… Они правильно не реагируют…
Спокойней всего на душе у того, кто непрерывно волнует публику.
Чушь! Один какой-то улыбнулся. Вот я хочу, чтоб вы так полчаса пытались рассмешить публику! Вова, уйди! Мама уже час не может рассмешить публику. Тебе не надо на это смотреть. Мама связалась с идиотом. Он знаешь что маме предлагал?.. (За кулисы.) Нормальный зал сегодня… Они разве из этой организации? Да нет, просто купили билеты и пришли… Нет, нет, это не почтовый ящик, их можно рассмешить, там еще много текста о мыслях актера, а здесь нужно рассмешить. Иначе они слушать не будут. Интерес упал… У меня в первую очередь.
Он так часто делал то, что ему не нравилось, что, когда это ему понравилось, он понял, что занимается не своим делом… Лучше… Трое улыбнулись… Еще… Когда мы добьемся, что руководитель, специалист и интеллигент будет один и тот же человек… мы постараемся, чтоб он нам сказал: «Спасибо, ребята!» Да… Закрепили… Актер должен говорить на одном языке со зрителем… И не надо открывать Америк. Что волнует актера – волнует всех. Не надо жить придуманной жизнью, не надо со сцены сообщать технологию сварки вытяжных устройств. Это слишком дорогое удовольствие – строить театр, собирать людей и сообщать им о плохой работе самоходного шасси.
Боже, что я говорю!.. Там так и написано?.. В последний раз я это несу… (За кулисы.) Здесь надо растрогать, не можете?.. Ах, вы юморист. Вы не понимаете женщин. Какую чушь я несу с этим шасси… или шасси? Я их в жизни не видела и видеть не хочу. Сами вы самоходное шасси. Я женщина, я должна говорить, как женщина. Я не могу про самоходное шасси. У меня другое все внутри и снаружи. А этот бред про вытяжные устройства… В каком смысле, каком?.. Вытяжное устройство я произнесла с иронией. Я не знаю, что это такое. Если б я это хоть раз видела, я б могла и без иронии, я думаю, это какая-то гадость. Это что-то из больницы?
(За кулисы.) Не надо мне больше шептать. Уйдите! Вообще! Я буду говорить сама… Я, кажется, заболеваю. Неимоверно болит голова. Наверное, об этой чуши мой автор сказал: «Женщин умных не бывает, есть прелесть какие глупенькие и ужас какие дуры». Я, видимо, ужасная дура, но я женщина! Я создана, чтоб нравиться, и больше ничего не умею. Я даже сама понимаю, что, когда говорю, многие не слушают меня, а рассматривают. И к этому надо быть готовой, надо быть готовой, чтоб нравиться всем и любить одного…
У меня, как у каждого из сидящих здесь, есть муж, и не напрасно. Есть два маленьких сына, и им надо делать все, что делает каждая мать, и никто за меня не сделает, прислуги у нас нет. А быть красивой все трудней и смешить все невозможнее. Они так же часто болеют, как и у других. Они то же самое едят, что у всех. В таком же доме живут и часто говорят гадости, услышанные во дворе.
Что-то гладишь в актерской уборной и прислушиваешься к тому, что идет на сцене, чтоб не пропустить свой выход, чтоб успеть и тут и там.
Трудно выйти и поменять глаза, чтобы, когда играешь королеву, не было в них штопки и глажки. Чтоб люди не поняли, что мы живем одинаково, чего и добивались, чтоб люди поняли, что нечего искать возвышенного, ибо мне так же не хватило молока и надо успеть в другой магазин, трудно заслонить собой проклятый быт, который и есть жизнь, хотя нас часто учат, что вот быт заедает, а жизнь радует. И живешь, не добираясь до жизни, в музей не сходишь, в театр не попадешь, книгу не достанешь и сидишь весь в быту, как в поту. Особенно женщина!