Я вернусь
Шрифт:
Искать Кристину долго не пришлось. Взгляд тут же уперся в стройную фигурку, затянутую в голубое вечернее платье. Она стояла к нему спиной и с усердием натягивала шляпку на очередную свою жертву. Закончив, она удовлетворенно вздохнула и придирчиво осмотрела плоды своего труда. Но по всей видимости, не удовлетворилась результатом и, подойдя к несчастному животному еще раз, опустила ему на морду короткую вуаль.
— Да-а, вот так то лучше. Миледи! — сказала она, обращаясь к своей жертве и зачем-то присела перед ней в реверансе.
Рэм стоял, с интересом наблюдая, как она с трудом
Выглядела она чудесно, как девушка, собравшаяся на бал, но от этого еще более странно было видеть ее на фоне стада броксов и зеленых полей. Широкая улыбка озарила ее лицо. Так весело и так искренне она почти никогда не улыбалась, а тем более ему. Точно что-то не так! Пора разобраться, что тут происходит и он двинулся к ней, но в следующую секунду замер, так как девушка сама бросилась ему на встречу, все с той же бесшабашной улыбкой.
— Рэм! Ты вернулся раньше? Я так рада! — радостно щебетала она, подбегая к нему. — Оцени мой шедевр! Ну, как тебе? — и пихнула его локтем в бок, ощутимо так пихнула, при этом обводя широким жестом стадо броксов, со шляпками на рогах..
— Кристина, ты в порядке? — вместо приветствия спросил он.
— Рэм, да в порядке, я в порядке, — отмахнулась она от него и, взяв его под руку, потянула поближе к животным. — Ты лучше скажи, как думаешь, идет ли этой мадам розовый или все же она дама уже в летах, и ей не пристало одевать цвета юных дев?
— Вообще-то это самец. — на автомате ответил он и сам себя отругал, о чем он вообще думает, какие еще самцы? У него тут девица полоумная завелась или… Он наклонился к ней почти вплотную и втянул воздух. Ну точно! Сорнет! Да она пьяна в стельку! Только этого ему еще не хватало!
— Кристина! — сказал он таким строгим и укоризненным тоном, на который только был способен, с учетом того, что стадо пришло в движение и часть особей в шляпках, чинно продефилировали мимо него. Смотрелось это уморительно.
— Кристина. — повторил он еще раз. — Ты пьяна и, наверное, лучше тебе вернуться в замок и …
— Рэм, не зуди! Дай мне свой камзол. — перебила она его и, ловко стащив с его плеч расстегнутый камзол, постелила его на землю и села, чинно расправив платье. — Ты ничего не смыслишь в искусстве! Твой разум слишком забит мирскими делами и заботами. Твои чакры закупорились и отравляют твой характер! Сядь, отдохни, выдохни все заботы этого дня и насладись красотой современного искусства!
“Да, что она несет? Хотя чего это он? Она несет полную чушь!” — думал Рэм, в некотором оцепенении рассматривая девушку. И несла она эту чушь с таким серьезным видом, что было не понять, говорит она это всерьез или так издевается. Такой он ее еще не видел. Красивой, улыбающейся, но при этом пьяной в хлам и от этого какой-то чумной. И хрокк бы его побрал, но такой она ему очень нравилась! Поддавшись на ее уговоры, он присел рядом с ней на траву и с самым серьезным видом проговорил:
— И хотя я не являюсь ярым поклонником современного искусства, но могу по достоинству оценить твою композицию “Броксы и шляпы”. Как мне кажется, она доносит до зрителя простую истину, что каждый имеет право быть красивым!
До него донесся ее задорный смех, и он почувствовал, как ее голова легла ему на плечо, а руки обхватили за предплечье.
— О, Рэм, я и не думала, что в тебе скрыта такая тонкая натура ценителя прекрасного! — игривым тоном сказала она и тут же продолжила. — Так как я работаю только на натуре, и это несет за собой некоторые ограничения, и, к сожалению, моя первая работа ускакала слишком далеко, чтобы и дальше ею любоваться, — сказала она, указывая на удаляющиеся от них, стадо броксов. — но я бы хотела, чтобы ты оценил мою вторую работу, которую я назвала “Паруса любви”.
И она указала пальцем в сторону замка. Рэм не сразу понял, что она имеет виду, а когда присмотрелся, чуть не вскочил от возмущения. Над его замком развевался флаг из женских панталон. Панталоны! На ЕГО замке! Ну это уже слишком! Какое, срамной слэк, это искусство!? Это вредительство, чистой воды! Рэм от возмущения только открывал и закрывал рот, не в силах решить, что сказать этой поганке. Сказать он мог много чего, но не при даме же, в конце концов! А эта дама сидела и заливалась смехом, заразительным таким смехом, от которого у него против воли дрогнули уголки рта. Ну зараза!
— Рэм, ты бы видел свое лицо?! Ты как рыба на берегу! — заливалась она и передразнивая его, выпучив глаза, открывала и закрывала рот.
И ведь нужно ей всыпать по первое число, ну или хотя бы отругать, но видя ее вот такой пьяной, раскованной и веселой, ему расхотелось ругать ее. Наоборот, появилось желание самому присоединиться к ее веселью. Хотя до ее состояния, ему явно нужна пара-тройка графинов сорнета.
— Кристина, поделись со мной секретом. С чего это ты сегодня такая … — замялся он, подбирая слова.
— Какая такая? — хитро прищурив глаз, спросила она и сама тут же продолжила. — Обворожительная? Чудесная и неповторимая?
Рэм застонал и снова услышал смех Кристины. Да такой она и была сейчас, чудесная и обворожительная. И уж точно неповторимая. Врядли бы кто из местных дам решился повторить ее подвиги.
— Именно это я и имел ввиду. — поддержал ее игру Рэм. — А еще такая красивая, нежная и чувственная. — и не удержавшись от поддразнивания, очень медленно, глядя ей в лицо, склонился к ее оголенному плечу и прижался к нему губами, слегка дотронувшись языком до ее кожи.
И зачем он это сделал? Кожа оказалась бархатной на ощупь и пахла цветами тилина. Он с трудом заставил себя оторваться от ее плеча и поборол дикое желание провести губами по ее ключице, подняться выше по шее и найти ее губы. Как удержался от этого сам не знал, особенно под взглядом ее горящих темных глаз. Лучше больше так не делать.
А Кристина вдруг подскочила и отступила на пару шагов, а потом негромко сказала:
— У меня сегодня день рождения. И я решила его отпраздновать, но в этой глуши совершенно нечего делать. — надула она губки и опустила взгляд.