Я видел как плачут животные
Шрифт:
Я быстро встряхнул головой. Образ исчез ,но его голос постоянно находился рядом со мной.
– Только по воздуху, Макс, только по воздуху.
– первый пилот возник на смену профессору.
– У тебя нет другого пути. По земле ты не сможешь пройти и ста километров, как умрешь от воздействия внешней среды. Я помогу тебе. Я знаю где это! Доверься мне.
– Не могу!
– кричал я в ответ.
– Можешь! К черту сомнения! Мы слишком долго сомневаемся. Помнишь: Страх есть индикатор правильности наших решений. Если мы чего боимся сделать, значит мы должны сделать это наверняка! Сделай это! Сдержи данное
– Но я не умею управлять кораблем!
Я пытался отмахнуться от навязчивого образа, но он, как фантом, неуловимо летал вокруг меня и уворачивался от ударов, которые я старался ему нанести.
– Я беру это на себя. Тебе лишь нужно добыть корабль. Мои руки станут твоими руками, мои знания передадутся тебе. Ты станешь мной, пусть и на время, но мы станем едины, а это значит, что тысможешь управлять. Сделай это! Найди транспорт! Угони его! Ты получишь все, но только после того как найдешь его. Вперед! Сделай это!
Не выдержав я бросился из комнаты. Голова трещала и гудела. Сотни голосов, маленьких и больших, громких и совсем тихих, наполнили мой разум и в одно мгновение будто навалились на меня, сдавливая черепную коробку, чтобы потом взорвать ее изнутри. Куда я бежал? Как долго? Каким путем оказался внутри корабля и смог его завести, я не мог ответить.
Мои пальцы были не мои, они бегали по приборной панели, словно их кто-то дергал за ниточки сверху, а их лишь смотрел на все это широко открытыми глазами. Двигатели заработали, закрыли были приведены в нужное полетное положение. Кто-то сбоку кричал. Мутным взглядом я посмотрел на него и совершенно не узнал того самого пилота, некогда летал со мной в "мертвую зону". Он бил кулаками по стеклу, угрожал оружием, направленным на меня, но страх мой был исчерпан. Теперь я не боялся, теперь я был совершенно другим.
– Не бойся, друг. Стэн еще никогда не был так счастлив, когда садился за штурвал транспорта. Они столько времени продержали меня вне полетов, закрыли для меня небо, обрезав крылья и бросив на землю. Но теперь мой черед! Теперь моя судьба в моих руках. Держись крепче, друг, мы летим ей на встречу.
Руки сжались в кулаки, обхватив узкий металлический штурвал, потянули на себя и транспорт, взвизгнув и изрыгнув из своих раскаленных сопел отработанную энергию, взлетел в самое небо. За считанные секунды все что казалось на земле огромным и необъятным, вдруг превратилось в маленькие точки на поверхности планеты. Я не видел ни людей, ни зданий, некогда бывших для меня знакомыми, ни тех истребителей, что были направлены за мной в погоню. Был лишь голос первого пилота и шум сотен других, более слабых голосов, прорвавших долгую блокаду и заполнивших мой разум своими воплями.
– Вперед, навстречу судьбе!
Ручка газа была выжата до упора. Моя спина вжалась в спинку кресла и чуть не сломалась от такой силы. Я сжал зубы и закрыл глаза - боль стала невыносимой и на мой крик, который я был уже не в силах сдерживать, вызвал громкий смех возле меня.
Я повернул голову и увидел его. Того самого сошедшего с ума пилота Стэна. Он сидел рядом и управлял машиной. Смеялся от того ,что я не могу пошевелить даже губами, чтобы сказать ему чтоб он проваливал из моей головой.
– Скоро мы доберемся, друг!
– кричал он, оголив свои зубы, - Посмотри вперед, вон он Эмануэль. Совсем близко. Стоит только протянуть руку как ты сможешь схватить эти острые горы за их пики и сломать, будто это всего лишь торчащие из рук зубочистки. Ну давай, попробуй! Это ведь так просто!
Вдруг корабль накренился в бок. Мощность двигателей почему-т упала на четверть, а по стеклу стали расходиться паутина многочисленных трещин. Мы слишком быстро снижались. Критически быстро, на пределах возможного и допустимого ,чтобы конструкция могла выдержать такие перегрузки. В глазах потемнело. Сердцебиение ощущалось в висках как ударами в гонг. Я хотел отпустить руки, бросить все и схватиться ими за голову, но кто-то держал их, не давая разжаться пальцам. Смех воцарился у меня в голове.
– Мы уже над ним, - кричал он, сидя на соседнем кресле пилота, - Посмотри вниз, когда ты еще такое увидишь.
Под нами было нечто. Когда корабль перепрыгнул через высокий забор горного хребта, в самом низу, где на дне громадного каньона сокрытого от людских глаз ветрами и бушующими песчаными торнадо, я увидел дивный свет, струившийся из самых недр планеты.
Снижение набирало силу и скорость. Вскоре оно достигло своего предела ,когда подхваченный налетевшим порывом ветра, отбросившего нас в сторону от цели, мы не начали штопором валиться вниз. Это был конец, если его вообще можно вообразить таким образом. Под смех сумасшедшего пилота, махавшего руками, как палками, мы летели навстречу собственной судьбе, где для жизни было выделено совсем немного времени.
440...
320...
205...
115...
60...
– Пристегните ремни! Посадка будет аварийная!
Удар...
*******************************************************************
Говорят, что, когда встречаешься со своей смертью жизнь проносится перед глазами, показывая самые важные и памятные моменты за все ее время. Не знаю правда это или вымысел, но когда встреча должна была произойти и я был готов взять ее за руку и отправиться с ней туда. куда она захочет, я не увидел ничего кроме кошмаров.
Сотни воспоминаний и обрывков набросились на меня как на последнюю жертву. Я не сопротивлялся, не пытался отбиться от них, а просто позволил неизбежному взять жизнь в свои руки и сделать оставшуюся работу.
Смерти не было. Не было и смеха. Был шум голосов, звавших меня к ним.
Я висел головой вниз, пристегнутый ремнями безопасности и смотрел на отражение собственного окровавленного лица в разбитом лобовом стекле.
Рука болталась возле, а впереди почувствовался странный запах корицы, все сильнее лезший мне ноздри.
Я без шлема! Без скафандра! Без простейшей защиты, которая необходима для выхода за пределы космического корабля.
– Я должен был умереть.
– сказал я себе и огляделся по сторонам.
Лобовое стекло оказалось разбитым. Немного слева зияло отверстие размером я футбольный мяч, сквозь которое медленно сочился смог, обволакивая меня и все ,что находилось внутри корабля.
Попытки не дышать им не увенчались успехом. Я стал задыхаться, легкие просили сделать вдох. Всего один. Самый маленький, чтобы насытить важнейшие органы внутри, дать сердцу еще один шанс сделать удар и прогнать кровь по сжатым кровеносным сосудам.