Я выбираю быть твоей
Шрифт:
Вот и вчера, аргументируя тем, что времени у него очень мало, он снова подпитывал моего ребёнка магией, лаская мой живот, самый низ, заставляя дрожать от желания, и при этом целовал меня снова, получая мою энергию взамен. Два в одном, так сказать. А я таяла, как озабоченная дурочка. И потом когда он спокойно себе ушёл, как ни в чём не бывало, заниматься своими срочными и важными делами, я ещё долго не могла уснуть из-за взбесившегося либидо. И тут впору бояться, что с такими энергетическими ежедневными процедурами я сама скоро начну к нему с непристойными предложениями приставать. И как тут быть, если отказаться от этих обменов я не могу и не имею права? Тут цена не моя гордость, а жизнь и здоровье моего ребёнка.
Перевернувшись на спину, потягиваюсь, и сажусь в кровати. Поднявшись, накидываю шелковый халат. Мне некуда спешить и это тоже странно и непривычно, но тут уж грех жаловаться. За окном солнце уже высоко. Время к обеду. Никто меня не будил. Даже Жозелин не пришла, что немного странно. Я уже успела привыкнуть к своей компаньонке, которая на самом деле, кажется, является личной помощницей адамира. Надеюсь, она просто занята. Страшно представить, что могло с нами обеими произойти, не явись Рок. Она ведь, не раздумывая бросилась меня спасать, рискуя собой. Это… неожиданно и странно. И я безмерно ей благодарна. О чем надо бы обязательно сказать.
Словно в ответ на мои мысли, слышу из гостиной звук открываемой двери и приближающиеся неспешные шаги. А спустя минуту в спальне является предмет моих размышлений.
— Вы проснулись, сьера?
— Доброе утро, Жозелин, — обернувшись, искренне улыбаюсь ей я. — Как ваше самочувствие?
Она бросает на меня удивлённый и немного растерянный взгляд. Выражение лица немного смягчается.
— Всё в порядке, сьера Соломия. Не беспокойтесь.
— Я хотела поблагодарить вас, — спешу выполнить своё намерение. Девушка открывает рот, чтобы что-то ответить, но я останавливаю её. Повинуясь порыву, беру за руку. — Я понимаю, что вы бросились меня спасать из преданности адамиру, а не от большой симпатии ко мне. Но всё равно. Благодарю, что сделали это и уберегли моего ребёнка.
Пару секунд она молчит, удивлённо рассматривая меня. А я внезапно начинаю, чувствовать удушающую пустоту, поглощающую все светлые чувства. Тоску, горькую и безнадёжную, пожирающую изнутри. И потерю. Безвозвратную. Лишающую смысла жизни. Дыхание спирает от неожиданности, и я хватаю ртом воздух, пытаясь не утонуть в этих непоятно откуда взявшихся чувствах.
Куарда недоумённо хмурится, опускает взгляд на наши сцепленные руки и мягко освобождает свою ладонь из хватки моих задеревеневших пальцев.
Тиски, сжавшие моё сердце враз ослабевают, позволяя глубоко вдохнуть и ошарашенно уставиться на Жозелин. Это что сейчас было? Это чьи эмоции? Это… Её?
Моя компаньонка грустно улыбается. Ведёт головой, словно пытаясь унять то, что творится у неё внутри.
— Вы удивительная девушка, сьера Соломия. Я рада, что адамир нашёл и спас вас. А что касается моих действий, то вы не совсем правы. Дело не только в моей преданности ему. Вы носите под сердцем настоящее чудо. Маленькую, но уже такую сильную жизнь. Ребёнка, — её ладонь тянется к моему животу, но замирает на полпути, сжимаясь в бессильном жесте. Куарда закрывает глаза, и её красивое лицо на миг искажается в скорбной гримасе. — Я слишком… хорошо знаю, как… больно это потерять… и ни одной женщине не пожелаю испытать такую боль.
И прежде чем я успеваю справиться со обрушившимся на меня смыслом её слов и чувств, куарда подходит к прикроватному столику и бьет палочкой по одному из стоящих там камертонов, вызывая служанку.
— Адамир ещё не вернулся в замок, но прислал мне сообщение, что скоро прибудет. И у него к вам серьёзный разговор. А ещё он приказал собрать ваши вещи.
— Что?.. — выдыхаю ошарашенно.
Он… прогоняет меня? От такого очевидного на первый взгляд предположения становится… больно… обидно… Обещал ведь. Закрыв глаза, сглатываю. Никто мне ничего не должен. Но ради сына я должна поговорить… и попросить. Как уберечь его, если я действительно лишусь поддержки адамира? Непроизвольно накрываю живот ладонями. И спрашиваю, как можно спокойней:
— Сколько у меня времени?
Жозелин оборачивается ко мне, всматривается в лицо и с досадой качает головой.
— Мне кажется, вы сейчас совершенно неправильно поняли мои слова, сьера.
— А как я должна была их понять? — вскидываюсь я.
— Так, что нужно дождаться адамира, выслушать его и лишь тогда делать выводы. Мне кажется, вы достаточно благоразумны для этого. А адамир никогда не нарушает своих обещаний.
Её слова звучат почти, как отповедь. Не люблю, когда со мной разговаривают столь менторским тоном. Внутри вспыхивает раздражение, помноженное на обиду и, вполне возможно, гормоны. Но твердый взгляд в сочетании с железобетонной уверенностью в эмоциях моей собеседницы, приводит меня в чувство, заставляя унять свою злость.
Ладно. Она права. Глупо накручивать себя преждевременно. А мне ещё и вредно.
Действительно надо сначала выслушать Рока. Мало ли, что случилось и почему он решил убрать меня из замка. Это ещё не означает отказ мне помогать.
Следующий час, который понадобился Року, чтобы добраться домой, я усиленно пыталась следовать совету Жозелин и не накручивать себя, отвлекая себя всем, чем только можно. Оделась в закрытое тёплое платье, выбранное хмурой компаньонкой. Позволила одной из горничных себя причесать и уложить волосы в элегантную красивую причёску. Проследила за тем, как служанки сноровисто сложили вещи, купленные для меня в парочку саквояжей вишнёвого цвета. А сама при этом растерянно перебирала краски, которые ещё вчера доставили в замок, но только сегодня мне вручили. Вот что с ними сейчас делать. Брать? А куда? Оставлять? Жалко до ужаса.
А я уже размечталась вчера, как буду писать с натуры озеро перед закатом. Самонадеянно и наивно.
За этим занятием меня и застаёт Рок, без предупреждения и стука явившийся в уже, кажется, не моих покоях.
— Оставьте нас, — велит он служанкам.
Тех, как ветром сдувает. Ещё бы. Хозяин замка зол. Тут и мне хочется голову в плечи втянуть.
— Здравствуй, Мия, — мужчина подходит ко мне совсем близко. Берёт за подбородок, заставляя смотреть себе в лицо. Но я… не могу. Закрываю глаза. Прячусь. Слишком… боюсь, наверное. И хуже всего, что боюсь я не этого жуткого и непонятного куарда, а перспективы… больше его не видеть.
— Здравствуйте, адамир, — ровно отвечаю я.
— Впустишь в свои мысли? — просит он вкрадчиво. На самом деле просит, а не приказывает, как обычно.
Качаю отрицательно головой.
— Нет. Извините.
— Боишься открыться мне? — щурится он недовольно.
Пожимаю плечами, не отрицая и не подтверждая.
— Жозелин рассказала мне о вашем разговоре, — сообщает Рок, даже не думая отпускать.
Так и держит, заставляя тянуться к нему всем телом и… снова чувствовать себя беззащитной перед этим проницательным взглядом. Не может читать мысли, читает эмоции. А там полный сумбур. И далеко не весёлый. Но тут уж ничего поделать не могу. Я не робот и кнопочки, выключающей у меня чувства, к сожалению, нет.