Я выбираю тебя
Шрифт:
Взгляд графа смягчился.
– Львица Изабель, защитница слабых, покровительница несчастных. – Наклонившись, Эшби убрал с губ девушки непослушный локон, выбившийся из прически. – А какова вторая причина?
У Изабель перехватило дыхание. Она снова и снова убеждала себя, что его чувства к ней всего лишь симпатия. Изабель приняла решение о том, что тоже будет испытывать к нему лишь симпатию, однако придерживаться этого решения оказалось невероятно сложно.
– Люси присматривает за Даниэлли. А
Глаза графа превратились в куски льда.
– Вы хотели обсудить со мной что-то конкретное? Возможно, вашу благотворительную деятельность?
– Нет. Я хотела просто поговорить. – Изабель нервно улыбнулась.
– Просто поговорить? – с недоверием переспросил граф. – И вы ничего не заготовили для меня? Никаких документов, чтобы я прочел? Ни единой загубленной души, нуждающейся в моей помощи?
– Ничего, – честно ответила Изабель.
– Прекрасно. Я присмотрю за Даниэлли. Можете отослать свою няню.
Изабель наблюдала за тем, как он подошел к ее племяннице и сел рядом с ней на траву. Даниэлли мгновенно забралась к нему на руки. Гектор скакал вокруг, и Эшби познакомил его с девочкой. Они становились одной большой счастливой семьей. Прекрасно. То, что Эшби предпочел остаться с ней наедине, значительно упростит задачу Изабель. Она подошла к Люси. Служанка делала вид, что вообще не замечает хозяина дома. Глуха, слепа и нема – из нее получился бы превосходный дворецкий.
– А теперь можешь идти, в дом, Люси. Сегодня очень жгучее солнце, и у тебя вновь разболится голова. Я присмотрю за Даниэлли.
Люси озадаченно посмотрела на хозяйку – они сидели в расцвеченной солнечными пятнами тени раскидистого вяза, – но все же подчинилась.
Эшби сбросил с плеч сюртук и расстелил его на траве для Изабель.
– Благодарю.
Она опустилась на сюртук и, расправив юбки, прикрыла лодыжки. Гектор обнюхивал Даниэлли, которая, казалось, была очарована и в то же время напугана появлением этого черного великана.
Изабель инстинктивно подалась вперед, не зная, можно ли доверять псу в том, что касалось малышки, но Эшби остановил ее взмахом руки.
– Она в безопасности. Гектор не причинит ей вреда.
Даниэлли потянула Гектора за ухо. Сердце у Изабель оборвалось, но пес плюхнулся к ногам малышки и позволил себя терзать не моргнув глазом. Изабель испустила вздох облегчения.
– Не обижай собачку, дорогая.
– Разве вы мне не доверяете?
Скрытое маской лицо Эшби находилось всего в дюйме от нее. На правой щеке из-под черной ткани выглядывал краешек шрама, и Изабель пришлось сжать пальцы в кулаки, чтобы не провести по нему рукой.
– Я вам доверяю, но я не ее мать и поэтому должна быть в три раза бдительнее.
– Потому что вы несете за нее ответственность...
–
– ...как и за бесприютных, потерявших кров горожан. – Это было утверждение, а не вопрос.
– Вы смеетесь надо мной.
– Вовсе нет. – Протянув руку, он подцепил пальцем шелковистый локон Изабель, покачивающийся на ветру. – Но мне не нравится думать о том, что вы путешествуете по Спитлфилдзу с его многочисленными притонами, – еле слышно произнес Эшби. – В следующий раз придите сначала ко мне. Я дам вам сопровождающего.
– А почему бы вам самому не поехать со мной? Путешествие покажется вам приятным, уверяю вас.
– Думаете, я видел недостаточно страданий на своем веку? Я уже сказал вам, что с меня хватит.
Кого он обманывал? Изабель внимательно посмотрела в выразительные глаза графа.
– Ваши соседи устраивают сегодня вечером бал, – как бы невзначай заметила она.
– Знаю, – сухо ответил он, – Хотите верьте, хотите нет, но я до сих пор получаю немало приглашений.
– Вы герой войны, Эшби. Каждому хочется пожать вам руку. Вам стоит принять приглашение. Ваше появление произведет фурор, а леди Баррингтон будет польщена.
– Я не Веллингтон, – проворчал граф. – Я не расхаживаю в окружении свиты по балам и званым вечерам в ожидании бурных оваций. И мне вовсе не хочется обмениваться рукопожатиями с теми, кто так и не смог расстаться со своими клубами ради того, чтобы хоть как-то изменить положение дел на этой проклятой войне. Я предпочитаю одиночество, хотя в моем отшельничестве много отрицательных сторон.
– О какой вы говорите на этот раз? – спросила Изабель, ощутив, как недовольство собой заглушает возникшее было чувство разочарования.
– О невозможности танцевать с вами.
Вихрь эмоций породил сумятицу в душе Изабель. Она готова была запеть в качестве аккомпанемента, если бы Эшби вздумалось пригласить ее на танец.
– Какое имя вам дали при рождении?
Эшби откинулся назад.
– Оно давно кануло в Лету.
– Кануло в Лету? – Изабель увидела, как Эшби поднял с земли прутик и сломал его.
– Никто не называет меня этим именем более тридцати лет. Так что оно действительно кануло в Лету.
– Тридцать лет?! Но как такое возможно?
– Тридцать один год, если быть точным. – Эшби безразлично пожал плечами. – Когда мне исполнилось четыре года, я стал «милордом», или «лордом Эшби», а когда поступил в Итон, превратился в Эшби. Французы тоже придумали для меня не слишком лестные прозвища. – Граф мрачно усмехнулся. – Так что в какой-то момент имя, данное мне при рождении, утратило свое прежнее значение. Теперь мое имя можно воспринимать разве что с иронией.
Его созданные для поцелуев губы изогнулись в сардонической усмешке.