Я выхожу замуж
Шрифт:
Холодные глаза стали непроницаемыми, черты лица окаменели. Типичное выражение телохранителя.
— Что? — прохрипела она.
— Сэм.
— Что с ней?
— Она очнулась.
Он широко улыбнулся, и Кристине захотелось его ударить. Но вместо этого она расплакалась.
***
Миа сидела за неприметным столиком в углу и смотрела в пустоту, даже не замечая заинтересованных мужских взглядов. Джейсон опаздывал на — она мельком глянула на запястье — семь минут. Еще три, и нужно уходить. Ожидание этого дня длилось целую вечность, но только вчера он
После аварии Сэм неудавшийся ужин как-то отошел на дальний план, и Миа не хотела ворошить этот улей. Не тогда, когда Сэм находилась между жизнью и смертью. Больше всего злило бессилие. Не знать, как помочь, не иметь возможности повлиять на исход событий, смотреть, как медленно угасает Томас Грей. Несправедливо, черт возьми!
Сделав глоток воды, чтобы успокоиться, Миа снова бросила взгляд на часы. Полторы минуты.
Джейсон Кларк. Пластический хирург. Мужчина с двойным дном. Обманщик. Почему она ждет? Одна минута. Эффектный способ поставить точку. Одно единственное сообщение за все дни. Просьба передать Элизабет его сочувствие и прочее если-я-могу-чем-то-помочь. И больше ничего. Почему ей больно?
— Привет. — Легкое бархатное прикосновение губ к щеке, прохладные пальцы, скользнувшие по плечу. — Прости, я опоздал.
Стоило услышать его голос, как прошедших дней словно и не было. Внутри разлилось приятное томление, по спине прошли мурашки. Миа, мысленно отругав себя за слабость, молча отсалютовала бокалом в ответ и взяла в руки меню.
— Ты выглядишь потрясающе.
Может быть, паста с морепродуктами? Филе ягненка с нежной спаржей в сливочном соусе? Треска с миндалем?
— Я скучал по тебе.
Хм, возможно, она не закажет ничего.
— Миа?
Пальцы дрогнули, и она вздохнула, поняв, что ведет себя глупо, играя в молчанку.
— Привет, Джейсон, ты тоже отлично выглядишь, я не скучала, я в порядке, — выпалила Миа.
Его тихий смех мешал думать, а теплая ладонь, накрывшая ее руку, способствовала этому процессу еще меньше. Его глаза завораживали — прохладные и голубые, как утреннее летнее небо, чуть прищуренные, с легким росчерком морщинок по краям. Какие у него густые ресницы, почему она раньше не замечала? Ее никогда не привлекали блондины. Раньше ее вообще никто не привлекал, кроме Франсуа. Совершенного и изящного, сильного, понимающего, красивого до умопомрачения. А теперь напротив сидел мужчина, и она ни о ком не могла думать, утопая в теплом ласкающем взгляде. Пальцы лениво поглаживали тыльную сторону ее ладони, посылая мурашки вверх по руке. Мягкие, легкие как перышко касания, распространяющие тепло, идущее прямо к сердцу.
— Чего ты хочешь, Джейсон? — имя слетело с губ неловко, непривычно, но голос не дрожал.
Миа правда хотела знать, чего он хочет на самом деле — поиграть или узнать что-то, возможно, о Лиззи. Было бы больно снова почувствовать себя игрушкой в его руках, подумала она отстраненно.
— Я хочу, — Джейсон мгновенно посерьезнел. — Хочу начать все с начала. Я много думал о нас с тобой. Мы не с того начали, — он запнулся на секунду. — Я не с того начал.
Ее окатило волной, сотканной из надежды и тепла.
«Пожалуйста, пусть это будет правдой».
— Когда я увидел тебя впервые, ты была такой уязвимой. Мне захотелось собрать тебя воедино, окружить заботой,
Пока не тянуло на комплимент, но Миа продолжала слушать.
— Я никогда не встречал никого, кто был бы более… Живым. Ты нарушаешь порядок вещей, — его губ коснулась едва заметная улыбка, — ты непоследовательна, импульсивна, непредсказуема, но, кажется, ты лучшая из всех, кого я встречал.
— А как же Лиззи? Что между вами было?
— Лиззи? Между нами ничего не было. Просто однажды мы встретились, и оказалось, что мы находимся в одной лодке. Твой брат предал ее доверие, моя невеста кувыркалась с каким-то парнем на моих глазах. Вот и все.
— Дэвид не стал бы ревновать так просто, — с сомнением произнесла Миа.
— Серьезно? Ты правда думаешь, что между нами могло что-то быть? Твой брат просто озабоченный…
— Не говори так о нем! Он любит ее. И я не думаю, что между вами могло что-то быть — Лиззи не пошла бы на такое. Но она тебе нравилась.
— Да, она мне нравилась, — просто ответил Джейсон.
Внезапно ей захотелось уйти. Дрожащие пальцы нащупали сумочку и ощутили вибрацию внутри. Кто-то звонил. И это был не кто иной, как Элизабет Сандерс.
— Алло.
— Где ты пропадаешь? Я звонила тебе несколько раз!
— Извини, звук был отключен. Что-то случилось?
— Сэм очнулась!
— Что? Ты серьезно? Я сейчас же приеду!
— Нет, не нужно. К ней сейчас все равно не пустят. И ей нужен отдых. Но завтра мы сможем ее навестить, — в ее голосе слышалось такое облегчение, что Миа и сама невольно выдохнула.
Они попрощались, и Миа поймала на себе вопросительный взгляд Джейсона.
— Давай уже закажем что-нибудь, — попросила она. — Я просто умираю с голоду.
Глава 22
Сэм полулежала на больничной койке и силилась вспомнить, кто эти люди перед ней, и что они хотят.
Темноволосая девушка говорила странно — фразы сплетались в причудливый водоворот звуков и слов, из которых различить можно было только: «Сэми», «люблю», «рада» и еще несколько, которые на самом деле могли означать и что-то другое.
Пальцы судорожно дернулись и слабо сжались от боли, пронзившей голову, и она поморщилась.
Вторая девушка казалась смутно знакомой — длинные светлые волосы, заплетенные в косу, большие синие глаза, кто она?
— Милая… — произнесла блондинка, но остальная часть фразы потерялась в тумане.
Посетители приходили несколько раз, что-то спрашивали, что-то показывали, держали за руку. Что им всем нужно? Сэм, знала, что она Сэм, но все другие знания перемешались в одну странную кучу. Она хотела видеть его, мужчину, которого почти помнила, которому доверяла. С ним она в безопасности. Он не показывал ей незнакомых картинок, не выпытывал из нее воспоминаний, не надоедал. Вчера, или это было сегодня, он рассказывал ей что-то, и его голос звучал так успокаивающе. Но потом она вдруг заволновалась, потому что ей показалось, что она забыла его имя, и неожиданно произнесла: «Сигареты». Он рассмеялся и сказал: «Нет», а затем что-то еще, и Сэм вспомнила, назвав его по имени. Но потом она поняла, что произнесла что-то не то и разозлилась. Томас, Том, Томми. Почему язык ее не слушался, почему так сложно? Говорить, держать чертову ложку, думать.