Я забуду тебя завтра...

Колмогорова Анастасия Владимировна

— Хорошо. Что требуется от нас?

— Я направлю своих людей в особняк Лебедева. Они обеспечат защиту твоих хозяив, а девчонка останется у меня.

— Зачем она тебе? Она же ребёнок.

Грешник как-то зло усмехнулся.

— Мне нужны имена, что могут быть в её голове.

Ничего не понимаю. Какие имена, ему же чемодан был нужен!

— Что происходит? — задала я вопрос, но он остался без ответа.

Сергей Степанович задумался над чем-то, а затем достал свой телефон.

— Её отец хочет с ней поговорить.

Только тогда мы сможем что-то решить с этой ситуацией.

— Я не против.

Радость вспыхнула во мне с невероятной силой, и когда Сергей передал мне свой телефон с исходящим вызовом, я выхватила его, чуть не выронив на кровать. Отец поднял трубку моментально, и я услышала его гневный голос.

— Сергей, что там?! Где Рина?!

От охвативших меня эмоций, я даже не сразу смогла заговорить.

— Пап! Пап, это я…

— Господи, Рина! — голос папы задрожал от волнения, и в нём появились нотки испуга и облегчения. — Как ты, доченька моя? Он причинил тебе вред?

Я покачала головой и всхлипнула.

— Нет, пап! Нет. Не волнуйся, пожалуйста! У тебя сердце слабое! Со мной всё хорошо! Пап, что происходит?

— Не переживай, дочь. Всё будет в порядке. Я обо всём договорюсь. Скоро ты будешь дома.

Что? Мне не очень нравилось последнее предложение.

— Почему «скоро»? Пап!

— Послушай меня внимательно, хорошо? И не перебивай, — но тут он заговорил с кем-то посторонним: — Мне нужны гарантии, что она будет в полной безопасности, Захаров.

— Я это гарантирую, — услышала я далекий мужской голос. — Больше её никто не тронет.

— Хорошо, — а потом заговорил со мной. — Рина, доченька. Ты помнишь кто тебя похитил?

— Д-да. Кубрынин.

— Верно, малышка. Ты помнишь кого-нибудь, кто там мог быть?

— Нет. Только голоса.

Отец тяжело вздохнул.

— В общем… Им нужно, чтобы ты что-нибудь вспомнила. Всё что угодно. Имена, названия, номера. Человек, который тебя нашёл, друг моего хорошего знакомого. Тебе никто не причинит вреда, но им нужна твоя помощь, Риночка. Ты согласна?

Я закивала.

— Хорошо. Я постараюсь. Но почему я не могу вернуться домой?

— Ты уже взрослая девочка, Рина. И ты у меня очень смышлёная. Поэтому я хочу, чтобы ты поняла всё положение дел. У Кубрынина были очень влиятельные друзья. Я слаб против них и не смогу обеспечить безопасность тебе и твоей маме. Захаров и Грешник это могут сделать. И я уже согласился на сделку. Понимаешь?

Я перевела взгляд на Сергея Степановича, а потом на блондина. Последний смотрел на пилюлю, к которой я так и не притронулась, и хмурился.

— Да, я понимаю. Пап, ты уверен, что это правильно? Он… — я понизила голос до шёпота, — я боюсь его.

— Я знаю, доченька, но сейчас только он может нам помочь, пока всё не закончиться. Я прошу тебя доверять ему, но постарайся вспомнить. Чем быстрее ты назовёшь имена, тем скорее они их поймают и вернут

тебя домой. Понимаешь?

Поймают? Да кто они такие?

— Да. Хорошо, пап. Я… прости меня, пап. Прости, что сбежала.

— Это уже не важно. Ты жива и в безопасности, это главное. Передай трубку Сергею, и… Рина. Мы тебя любим.

Я судорожно вздохнула и кивнула.

— Я вас тоже, пап! Я тоже.

Отдав телефон нач. безу, я обняла колени руками, наблюдая за лицом Степановича. Он внимательно слушал, что говорит отец, а затем встал и заговорил с Грешником.

— Хорошо. Мы согласны. Но учти, я твою репутацию знаю, хоть волос упадёт, сам лично прикончу.

Грешник лишь криво усмехнулся и кивнул на выход.

— Дверь там.

Но Сергей не спешил. Он повернулся ко мне, снова всматриваясь в моё лицо.

— Я буду приезжать каждый день, Рина. Постарайся вспомнить хоть что-то, ладно?

Я кивнула, и мужчина убрал волосы с моего лица, не прикасаясь к коже.

— Ничего не бойся, девочка. Тебя никто больше не обидит.

Не дожидаясь моего ответа, он вышел, а я перевела взгляд на Грешника. Тот хмурился, смотря уже на закрытую дверь, и, кажется, прикидывал в уме как избавиться от Сергея, потому что взгляд был полон вражды. Я молчала, боясь сказать хоть слово, но была несказано рада прояснившейся ситуации. Я действительно не в плену. Меня просто прячут, пока они не решат проблемы, после моего побега. Наверное, Кубрынин пустил по мою душу всех своих цепных псов, и они сейчас перерывают весь город.

По крайней мере, больше мне ничего не угрожает и можно расслабиться. Наверное.

— Ты голодна?

От неожиданного вопроса я вздрогнула, но кивнула.

— Очень.

У меня аж желудок в зюзю скручивался от голода. Грешник медленно отвернулся от двери и направился на кухню. Я перебралась через кровать и осторожно ступила на пол, направилась за ним.

— Это правда, что вы ищите остальных?

Достав из холодильника контейнер с едой, он поставил его на стол. Ух ты. У одного из охранников отца была жена. Она тоже давала мужу с собой вот такие контейнеры. У Грешника есть женщина, которая ему готовила? Почему-то это немного меня раздражало.

— Да.

— Зачем?

Его безэмоциональные ответы меня тоже раздражали. Наверное, в этом и причина. Меня бесило всё, что связано с ним.

— Не твоё дело.

Я вздрогнула от этого ответа и насупилась.

— Грубиян.

От моей наглости в шоке был не только он. Поняв, что только что ляпнула, прижалась к стене, страшась его реакции. Что он сделает? Наорёт? Ударит? Но он лишь снова продолжил возиться с едой, отойдя к тумбам и даже не взглянув на меня. Я осторожно подошла к островку, пододвинула ближе к себе барный стул и села, не спуская с него глаз. Меня до сих пор колбасило после разговора с отцом, но обдумать это я решила наедине с собой.