Я захватываю замок
Шрифт:
На его лице отразилось смятение.
— Ох, простите, — сказал он. — Вы уже взрослая, ходите на ужины. Теперь полагается называть вас «мисс Мортмейн».
— Ничего подобного! Зови меня просто Кассандра, безо всяких «мисс». Ты — член нашей семьи. Даже смешно, что ты столько лет говоришь мне «мисс Кассандра». Кто тебя надоумил?
— Моя мать. Она придавала этому огромное значение, — произнес он. — Я помню день, когда мы сюда приехали впервые. Вы и мисс Роуз играли в саду с мячом. Я бросился к черному ходу в кухне — тоже хотел поиграть. Но мама велела вернуться. Сказала, что вы —
— Кошмар! А сколько лет тебе тогда было?
— Кажется, семь. Вам было шесть, мисс Роуз — девять, а Томасу — четыре. Но мать велела мне называть его мастер Томас. Только он давно попросил меня не обращаться к нему «мастер».
— И мне следовало давно попросить тебя о том же!
Почему я никогда об этом не задумывалась?
Его мать проработала у нас много лет, потом вышла замуж. После смерти мужа ей вновь пришлось работать, за малышом Стивеном присматривали посторонние. Она очень обрадовалась, когда наши родители позволили ей взять ребенка с собой. Возможно, из чувства благодарности она и держалась так скромно и почтительно.
— Считай, я тебя уже попросила. Не забудешь?
— А мисс Роуз мне звать просто Роуз? — уточнил он.
Мнения сестры я не знала, а потому беспечно ответила:
— При чем тут Роуз? Договор ведь между нами двумя.
— Я не могу звать ее мисс, а вас по имени, — заупрямился Стивен. — Словно я ставлю ее выше вас.
В конце концов, я пообещала ему обсудить вопрос с Роуз и, торопясь сменить неудобную тему, предложила подлить кипятку.
Стивен долго болтал в чашке чай, а потом спросил:
— Вы и правда считаете джентльменами всех хорошо воспитанных мужчин?
— Разумеется, Стивен! Клянусь. Честное слово!
Я так старалась его убедить, что даже перегнулась через стол. Стивен посмотрел мне в глаза. Странное, неопределенное выражение (боюсь, то самое, что я обычно звала глуповатым) вдруг исчезло с его лица. Глаза вспыхнули и как будто потемнели. Он смотрел на меня прямо, открыто… Не взгляд — почти прикосновение. Я видела перед собой другого человека, более интересного, привлекательного. Даже сердце забилось чаще…
Наваждение длилось всего миг.
В кухню вошел Томас, и я буквально отпрыгнула от стола.
— Почему у тебя пылают щеки, дитя мое? — невинно поинтересовался он.
Ох, не зря Роуз хочется иногда надрать ему уши! К счастью, не дожидаясь ответа, с места в карьер брат пересказал нам вычитанную в газете новость: якобы в двадцати милях ниже по течению на берег выбросило мертвого медведя. Умора! Рассмеявшись, я поставила варить брату яйцо.
Стивен вышел в сад.
Пока я хлопотала вокруг Томаса, мой ум одолевали тревожные мысли. Нельзя больше делать вид, будто привязанность Стивена ко мне — детская блажь и пустяк. Последние несколько месяцев, вопреки советам отца, я вела себя по-прежнему мягко. «С сегодняшнего дня стану с ним резкой. Решено!» — пообещала я себе… и поняла, что не смогу. Сама ведь только-только попросила его обращаться ко мне по имени, без «мисс»! Да
Я побрела в сад, намереваясь все хорошенько обдумать. Смеркалось. Нарциссы казались почти белыми — в предзакатный час бледные цветы всегда тускнеют. Вокруг тишина и покой, даже ветра не было. У отца в караульне горела лампа; в окне столовой, где сидели Топаз и мисс Марси, мерцал огонек свечи. Роуз играла на рояле в гостиной в полнейшей темноте. Голова кружиться перестала, но странное волнение никуда не делось. Я выскользнула за ворота на аллею и обогнула сарай. Навстречу вышел Стивен. Не улыбнулся, как обычно, скорее вопросительно взглянул.
— Может, прогуляемся? — произнес он наконец.
— Давай! — И тут же поперхнулась. — Ой, Стивен, не могу. Нужно попрощаться с мисс Марси.
Неправда, конечно. Не хотелось мне к мисс Марси! Мне хотелось побродить со Стивеном. Просто я вдруг поняла, что нельзя.
Он кивнул, и мы молча зашагали к дому.
Когда мы укладывались спать, я поинтересовалась у сестры, не против ли она, если Стивен станет обращаться к ней по имени, без «мисс».
— Мне все равно. — Она пожала плечами. — В конце концов, он меня кормит.
Я завела разговор о Коттонах, но Роуз не выказала ни радости, ни волнения. Похоже, ей хотелось подумать о своем. Что ж, мне тоже было о чем поразмышлять…
Ранним утром, перехватив Стивена в курятнике, я от имени Роуз попросила и к ней обращаться без церемонного «мисс». Попросила резким, замечательно резким тоном! Ранним утром легко быть резкой.
— Хорошо, — довольно равнодушно отозвался он.
За завтраком Роуз с Топаз оживленно обсуждали поездку в Кингз-Крипт за тканью для платья. (Они уже уехали — почти на весь день я предоставлена самой себе!) Я поджаривала на огне хлеб, и тут ко мне подошел Стивен.
— Пожалуйста, позвольте мне попросить миссис Мортмейн купить вам что-нибудь для званого ужина, — сказал он.
Поблагодарив его, я твердо ответила, что мне ничего не нужно.
— Вы уверены? — переспросил Стивен. И тихо, неуверенно добавил: — Кассандра.
Мы оба покраснели. Зря я надеялась, что дело упростится, если он станет звать и Роуз по имени!
— Так жарко у очага, — пробормотала я. — Нет, честно… Даже не придумаю, чего пожелать.
— Ну, тогда я продолжу копить на… на то, на что копил, — запинаясь, ответил он и ушел на работу.
Сейчас четыре часа. Отец у викария, замок в моем полнейшем распоряжении. Странно, как меняется атмосфера в доме, когда ты один. Легче думается о личном… Кстати! Об этом и подумаю.
Мысли мои улетели недалеко. Тихий золотистый полдень, если сидеть неподвижно, навевает дремоту. Добрых десять минут я безучастно созерцала сияющий квадрат кухонного окна. Нет, сейчас соберусь и обо всем подумаю, честно и откровенно…