Я знаю, кто убил Лору Палмер
Шрифт:
А сегодня, видимо, у нее нет выбора. Нора еще раз набрала номер, выслушала гудки. Сама не до конца понимая, зачем, быстро обтерла пуховкой лицо, брызнула под волосы первые попавшиеся духи и вышла из дома.
…
Коммуналка Яра встретила ее хрипами про порванный парус и взрезанное дельфинье брюхо. Нора нашла глазами открытое окно и выставленный на подоконник магнитофон, который заметал снег, убедилась, что это не окно Яра. Подумала, что была совсем к Яру несправедлива, потому что если этот человек может перематывать и менять
Общая дверь была открыта. Нора быстро прошла мимо приоткрытой кухни, где кто-то, кажется, жарил пирожки, и остановилась перед дверью Яра.
Вокруг замка несколько царапин — будто кто-то пытался его вскрыть. Или кто-то не мог попасть ключом в скважину. Звонка, конечно, не было. Нора осторожно постучала, а потом приложила ладонь к прохладной лаковой пленке. И вдруг отчетливо поняла, что Яра за дверью нет. Он не спит и даже не вышел куда-то — он где-то очень далеко. Это было странное, физическое ощущение покинутого дома, потянувшегося к ней, как брошенный кот. Нора зажмурилась.
Она слишком много общалась с Яной. Еще немного — и начнет бормотать, раскидывать по обочинам монетки и катать по бархату вишневые косточки.
Нора снова постучала, громче, но совсем без надежды, просто стряхивая с руки эту налипшую, просочившуюся сквозь дверь пустоту. А потом поправила волосы, с раздражением уловив карамельно-грушевые ноты духов, несколько раз улыбнулась — вежливо, растерянно, радостно — согнала улыбку с лица и вышла на кухню.
Ну хоть в чем-то ей повезло — у плиты стояла пожилая женщина в цветастом переднике.
— Здравствуйте! — Она подождала, когда женщина обернется и растерянно улыбнулась. — А меня ваш сосед в гости пригласил, а дверь заперта…
— Это ты к Ярику пришла? — расстроенно пробормотала женщина, переворачивая вилкой золотистую лепешку. — И он тебя еще и пригласил?
Нора неуверенно кивнула.
— Это хорошо, дочка, что ты к нему пришла, — вздохнула женщина. — Только ты уж его прости — уехал он.
— Куда?
— Не знаю, — виновато развела руками она. — Сказал, ему подумать о чем-то надо. Ключ от комнаты мне отдал, отопление вперед оплатил и уехал. Вроде даже с работы уволился, но ты позвони, проверь — вдруг вру тебе.
— Уехал… — теперь по-настоящему растеряно повторила Нора. — Куда он мог?..
— Может, к маме, — обнадежила ее женщина. — Мама у него хорошая. Папа у них был военный, ну и… сама знаешь, где, — она торопливо перекрестилась. — Ярик ей и деньги посылает, и каждый отпуск ездит. За город. В доме, сама знаешь, работы хватает…
Нора понимающе кивала, думая, как бы потактичнее спросить, до какого месяца у Яра оплачено отопление. Куда он уехал? Уж точно не кодироваться. И что-то ей подсказывало, что у матери его тоже нет.
— Хорошо, что у него друзья есть, — грустно сказала женщина, перекладывая лепешку
Нора поморщилась. Ей об этом слишком часто говорили. На работе считали, что она нарывается специально. Она огрызалась и говорила, что не маньякам решать, какую ей носить прическу, но в глубине души Нора знала, что это почти что правда.
— А до какого месяца он оплатил?..
Женщина покачала головой:
— За год. Но я думаю, он вернется. Думаю, он скоро вернется. К весне уж точно. Весной же… сама знаешь. А он его ждет, — она неодобрительно поджала губы. — Плохо это, дочка.
— Меня Нора зовут.
— Меня Фаизой. Когда Ярик вернется — я расскажу, что ты заходила. Он хороший мальчик, — задумчиво сказала Фаиза. — Добрый. Только очень уж разозлился. Ты ему не давай глупостей делать.
Нора усмехнулась. Ей вдруг захотелось посмотреть на саму себя, пытающуюся не дать Яру сделать «глупость».
— А давно вы знакомы?
— Давно, — соврала Нора. — Да вы сами видели, наверное, я же к нему и раньше в гости ходила, а Яр кого попало не станет приглашать.
Она кивнула. Опустила руки. Скомкала передник, посмотрела на свои руки, потом почему-то на сковородку, а потом на Нору. И разжала пальцы.
— Тогда вот что… посиди-ка, я тебе чего отдам.
Фаиза убавила огонь, торопливо положила на тарелку верхнюю лепешку и поставила перед Норой. Она пыталась отказаться, но женщина замахала руками и полезла в верхний ящик за чашкой.
— Я вот вижу, ты и губы накрасила красиво, и духи хорошие у тебя, а этот взял и уехал. Вот и не жалей помады, не заслужил он ее. Лепешку лучше кушай. А я сейчас, сейчас…
Она сунула ей чашку чая — черной заварки — и ушаркала куда-то в полумрак коридора. Нора проводила ее взглядом, а потом пожала плечами и оторвала кусок лепешки.
Фаиза вернулась спустя пару минут. Протянула Норе запечатанный конверт.
— Вот тут письмо… его давно принесли. Яр тогда тоже уезжал, я и забрала, чтобы никто не украл или не выкинул случайно. Потом разглядела, от кого… и не смогла отдать. Хорошо, что ты пришла. Меня так это письмо мучает, а отдать не могу, — призналась она. — Раз ты ему подруга — бери. Хватит у тебя духу — отдашь.
Нора успела подумать, как здорово жить в мире, где моральные дилеммы решаются за лепешку. Протянула руку и взяла конверт.
«От кого: Маянская Рада. А.»
Графа «кому» была густо заштрихована.
Она молча опустила его в карман.
— Спасибо вам. Очень вкусная лепешка.
— Сама знаю, — улыбнулась Фаиза.
…
Нора долго стояла на крыльце, радуясь чистому воздуху и заткнувшемуся магнитофону. После продымленной кухни и причитаний Фаизы хотелось только холода и тишины.