Я знаю
Шрифт:
Я снова принялась теребить несчастные зубочистки.
— Ася, что мне нужно сделать, чтобы ты осталась? — серьёзно спросил он.
— Давид, я же от тебя никуда не ухожу, — тихо проговорила я. — Просто съезжу к родителям. Я люблю говорить с ними вживую. Особенно с мамой.
— Хорошо.
Повисло молчание.
Я прочистила горло.
— А почему ты решил вдруг на этом курсе… подойти?
— Этим летом я железно собрался универ бросать. И тогда нас точно ничего не связывало бы уже. Ради тебя остался ещё
Ради меня остался. На душе мгновенно стало ещё теплее.
— Ты собираешься бросать университет? — в шоке спросила я.
— Именно сейчас нет.
— А следующим летом?
— Да, собираюсь.
— Потому что это не твоя мечта? — вспомнила я наш тот "разговор на прощание".
— Не моя.
Шутка ли, но меня саму страшило будущее без высшего образования, мол, куда же я подамся без корочки. Смотрела на Давида и знала, что тот точно найдёт своё место в жизни. И без помощи отца.
— Но есть вероятность, что останусь, — вдруг продолжил Алиев.
— Какая?
— Если сейчас у нас не получится, — со смехом добавил: — Может, ты сейчас съешь сибаса и… уйдёшь.
Я вздохнула.
— Жа-аль.
— Что жаль?
— Жаль, что ты не доучишься.
Давид наклонил голову, улыбнувшись.
— Уверена?
— Уверена, — со всей силы сцепила руки в замок. — Ты мне очень нравишься, Давид. Всегда… нравился.
Парень уверенно хмыкнул.
— Да я иду на опережение!
Я закатила глаза.
— И это я всего лишь тебя в рыбный ресторан пригласил. В машине чуть на шею не начала вешаться, тут уже почти в любви признается.
— Не вешалась, — зашипела я.
— Как скажешь.
Я промолчала. Как раз принесли рыбу и салаты. Пахло и выглядело всё изумительно. Я даже забыла, что планировала игнорировать парня напротив. Решила поделиться эмоциями с Давидом, но передумала, когда увидела, что тот хищно улыбается, глядя на меня. Мгновенно передумала и показушно отвернулась.
На вкус было даже лучше, чем могло показаться изначально.
— Спасибо, что пригласил. Здесь атмосферно и очень вкусно, — вежливо сказала я, отодвигая пустые тарелки.
— А чай был вкусный? — звякнув вилкой об посуду, вдруг спросил Давид.
— Какой чай?
— Который ты с Гордеевым пила.
Я улыбнулась. Сегодня я бью собственные рекорды: два свидания за один вечер. Я забыла, а Давид нет.
— Улыбаешься, Громова?
— Ты, что ли… — смущённо прокашлялась, — ревнуешь?
— К Гордееву? — фыркнул Алиев. — Нет. О чём болтали с ним?
— Ты хочешь поговорить со мной о том, о чём мы говорили с другим парнем?
— Целоваться лез?
— Нет, — постучала ногтями по столу, — но цветы он подарил.
— Цветы?!
Давид был сам на себя не похож. Он злился, но сдерживал себя. А я продолжала вести эту беседу, не собираясь переводить её в другое русло. И ничего не могла с собой
— Да, белые розы.
— Тебе нравятся белые розы?
Розововолосая официантка забрала пустые тарелки с приборами, но Давид даже в её сторону не глянул, уставившись прямо в меня.
— Наличными и картами? — осведомилась она уже куда серьёзным тоном по сравнению с предыдущими своими репликами.
Парень, кажется, даже не услышал её.
— Наличными, — ответила я девушке. Повернулась к Давиду: — Не нравятся, честно говоря.
— А какие нравятся?
Официантка пожала плечами и удалилась.
— Ты собираешься дарить мне цветы? — с улыбкой удивилась я.
— Конечно, собираюсь, — раздражённо заявил Давид.
— Почему ты злишься?
— Потому что я даже об этом не подумал.
— А с чего ты взял, что они мне нужны?
— Потому что, Громова, с тобой, как на минном поле, — процедил Алиев.
Мне было так волнительно наблюдать, как Давид переживает. Всегда такой уверенный в себе вдруг злится на себя из-за какой-то мелочи.
Я протянула руку и аккуратно коснулась его кисти. Давид медленно, будто неверяще раскрыл крепко сжатый кулак. Я нежно погладила пальчиками его ладонь.
— Извини, — прохрипел Алиев.
— Извиняю, — тихо ответила я.
Розововолосая девушка громко поставила на стол деревянную коробочку. Видимо, со счётом. Я подняла на неё глаза. Спокойной и расслабленной официантка уже не выглядела. Я собралась вернуть свои руки себе на колени, но вдруг Давид осторожно, но крепко задержал мои пальцы.
Нечитаемо посмотрел на девушку. Та поспешила ретироваться.
— Уже поздно. Пойдём? — кивнул Давид на выход.
— Да, давай, — согласилась я и осталась сидеть на месте. Куда я пойду, если мои пальцы в таком приятном плену.
Алиев улыбнулся, отпустил мои руки.
Я медленно встала и направилась к вешалкам. Администратор быстро нашёл мои вещи и с всё такой же вежливой улыбкой вручил мне их.
— Приходите ещё, будем рады вас у нас видеть.
— Обязательно.
Застегнув куртку и нацепив шапку, я обернулась. Давид стоял возле обслуживающей наш столик официантки и что-то её говорил. Довольной она не выглядела. Напротив. Казалось, ещё пара секунд — и она расплачется.
Словно бы почувствовав мой взгляд, парень развернулся и направился ко мне. Без слов забрал свой бомбер и, придерживая мне дверь, натянул его по пути на улицу.
Вне помещения было очень холодно. Что я и озвучила:
— Давид, очень холодно.
— Зима ведь. Садись быстрей в машину.
— Так мне тепло. А у тебя ни шапки, ни шарфа. Ни перчаток.
Алиев подошёл к пассажирскому переднему сиденью своего автомобиля, открыл дверь и кивнул, мол, садись шустрее.
Я глубоко вздохнула и выдохнула. С бараном проще договориться.