Я знаю
Шрифт:
Папа же вошёл в раж, описывая все прелести зимней рыбалки. Давид же всё терпеливо слушал и соглашался, где нужно было. Придётся ему ехать. По-любому. Иначе папа ему не простит.
Дома, как всегда, пахло умопомрачительно вкусно.
— Мойте руки, — захлопотала мама. — И к столу.
Мы подчинились.
— Не сюда, в зал, — хохотнул папа, когда я повернула в сторону кухни. Понизил голос до шёпота: — Ты вчера ужинала?
— Да, — в ответ прошептала я.
— Зря, — ёмко
Я снова едва сдержала рвущийся наружу хохот. Какой чудесный день! Все мои самые родные близки рядом! Это ли не счастье!
Мама расстаралась так, что стол буквально ломился от еды. Чего тут только не было! Некоторые блюда я даже не узнавала.
— Вы садитесь. Сейчас горячее принесу, — протараторила мама.
— Мам, нужна помощь? — крикнула я ей вслед.
— Нет-нет, сидите.
Мы расселись. Папа смущённо заёрзал.
— Давид, пьёшь? — спросил он, покосившись на плотно закрытую дверь бара.
Я недовольно поджала губы. Просила же!
— Пью, — ровно ответил Давид.
Ошарашенно перевела взгляд на парня. Его же напоить собираются. Неужели не понимает?
— Коньяк? Водка? — уже смелее предложил папа.
— На ваш вкус.
Улыбнувшись, папа подошёл к бару и вытянул свой любимый коньяк.
В дверях зала появилась мама в ароматно пахнущими горшочками. Я повернулась к ней с возмущённым лицом, мол, что это тут за алкогольная кампания? Мама лишь смущённо пожала плечами. Ясно. Это вовсе не папино самоуправство.
Давид исподлобья посмотрел на меня. Я сердито всмотрелась в него. Тот лишь подмигнул мне. Ясно-ясно. Совсем нет у меня союзников.
Мама поставила перед парнем горшочек.
— Осторожно, горячо, — обеспокоенно предупредила она.
— Спасибо. Пахнет очень вкусно, — поблагодарил Давид.
— Доченька, вина? — хитро улыбнулся мне папа.
— Нет уж, спасибо, — твёрдо ответила я. Останусь единственной трезвой в этом сообществе.
— Мариночка? — довольный папа повернулся к маме.
— Да, мне белого, пожалуйста, налей.
Как бы я не заставляла себя злиться, ничего не вышло.
Вечер пошёл как по маслу. Даже в самых своих счастливых мечтах я не представляла, что мои родители так хорошо встретят моего парня. Моего любимого парня.
К середине бутылки конька папа уже вовсю обнимал Давида, а парень и не отставал, обнимая отца ответ. Уже заказал в интернет-магазине бур, рюкзак и даже санки. Удочку Давиду пообещал подарить отец. Раскрасневшаяся мама не переставала подкладывать всем в тарелки закуски и салаты. Главным аргументом было: "Не выбрасывать же!". Действительно. Ведь меньше приготовить никак не вариант.
Я хмуро смотрела на эту радостную суматоху, а внутри ликовала.
Все наелись до полного отвала. А, значит, пора пить чай с тортиком.
— Пойду чайник поставлю, — поднялась мама.
Я хмыкнула. Классика.
— Я сейчас, — папа встал со стула, — Давид, держи мысль!
Папа вышел из зала, а я намеренно недовольно уставилась на Алиева.
Тот, улыбаясь мне в ответ, откинулся на спинку стула.
— И чего это Асенька злая? — весело уточнил Давид.
— Ты пьяный.
— Конечно, я ж полбутылки коньяка выпил. Даже больше. Твой отец халтурил.
— Никогда тебя пьяным не видела.
— Смотри, — плавным движением парень взмахнул вдоль своего тела.
— Тебя специально напоили, ты же понимаешь?
— Конечно, — наполовину прикрыв глаза, подтвердил Алиев.
— Я смотрю, тебя это не смущает.
— С чего бы? Пьяный я — чудесный человек.
— И чересчур откровенный, — вдруг вспомнила я. Видеть не видеть, но слышала.
Давид недоумённо нахмурил брови, а потом его лицо просветлело.
— Я ведь угадал, — полушёпотом произнёс он, пожирая глазами мою грудь.
— Давид! — шикнула я. — Нашёл место.
Шикнула я для вида. Оказывается, даже пьяный взгляд Давида меня возбуждал. Парень же закрыл глаза и мечтательно улыбнулся. Легко догадаться, о чём он думал.
— Давид! — едва сдерживая улыбку, снова зашипела я.
— Тш-ш-ш, тихо. Тут, — Алиев поднёс палец к виску, — ты посговорчивее.
Снова наругаться на него я не успела. Вернулся папа.
— Так, на чём остановились? — папа уселся на свой стул, хлопнув парня по плечу.
— Почему две лунки лучше, чем одна, — подался вперёд Алиев. Я широко разула глаза. Да ему действительно интересно!
— Ах да! Значит, слушай…
Мне же слушать это по сотому разу не хотелось. Я поднялась и всё же отправилась на кухню помогать маме. Так уже как раз разливала кипяток по чашкам.
— Давид же чай такой будет? — забеспокоилась мама.
— Конечно, будет! Тарелки нести?
— Ага, и ложечки захвати.
Моего появления мужчины даже не заметили. Моё сердце забилось ещё радостнее. Восхитительный вечер!
Нет, не так.
Лучший вечер!
Когда мама принесла торт собственного приготовления, папе и Давиду, наконец, пришлось обсуждать рыбалку и начать нахваливать маму. Делали они это с трудом. Обоих уже клонило в сон.
Это заметила и мама.
— Так, пора вам уже ложиться, дорогие мои.
— Мариночка, что ты в самом деле?
— Ты слышал, что я сказала? — твёрдо сказала мама, давая понять, кто, на самом деле, дома хозяин.