Я знаю
Шрифт:
До настоящего момента я правда не понимала, насколько в разных кругах мы вращаемся с Давидом. Он вписывался в этот интерьер, как никто другой. И не рубашка с классическими брюками были тому причиной. Его взгляд, движения, осанка. Я же сюда не вписывалась. Совсем.
— Ты очень красивая, — прошептал мне Давид, заметив, что я смотрю на нас в зеркало. Поцеловал в висок.
Проглотив ком в горле, я кивнула в знак благодарности.
Мы посетили уборную, а затем нас сопроводили к нужному столику.
Отца
При нашем совсем близком появлении мужчина поднялся с места. Губы посетила вежливая улыбка.
— Давид, Анастасия, — кивнул он.
— Отец, — ровно сказал Алиев-младший.
— Здравствуйте, Григорий Афанасьевич, — поздоровалась я удивительно уверенно. Думала, что после открытия в холле, мой голос даст петуха.
— Присаживайтесь, — предложил отец Давида, подавая пример.
Мы уселись на места. Перед каждым на белоснежной скатерти уже лежало меню. Давид мгновенно раскрыл его.
— Рад с вами, наконец, познакомиться, Анастасия. Сын так успешно прятал вас от меня, — с лёгким укором произнёс Григорий Афанасьевич.
Парень исподлобья наблюдал за отцом. Я вежливо улыбнулась:
— Мы совсем недолго встречаемся с Давидом.
— Дольше, чем вам кажется, Анастасия.
Я недоумённо свела брови.
— Ася, что ты будешь? — отвлёк меня от размышлений Давид.
Открыла меню. Застыла на месте. Названия блюд мне практически ни о чём не говорили. Татаки, крабкейк, велуте, тальятелле… Запечённые бургундские улитки — единственное, что я поняла из всего этого многообразия. Но не заказывать же их, в самом деле.
Растерянно подняла глаза. Григорий Афанасьевич с интересом меня разглядывал.
— Нужна помощь? — уточнил он.
— Нет, — прохрипела я. Прочистила горло, снова бросила взгляд на витиеватые строчки и уже увереннее сказала: — Буду салат "Цезарь".
— И всё? — вскинул брови отец Давида.
— Да, я не голодна.
Давид это никак не прокомментировал. Мы действительно не так давно ели. Пасту, которую готовили вместе. Которая, я уверена, куда вкуснее всех этих восхитительных блюд вместе взятых.
Григорий Афанасьевич сделай взмах рукой, видимо, намекая, что мы готовы сделать заказ.
К нам мгновенно подошёл официант. Без помощи ручки, бумаги или даже планшета он запомнил наш выбор и, пожелав "Приятного вечера", удалился. Да, в таком месте стоит хоть раз в жизни побывать.
— Расскажите о себе, Анастасия, — Григорий Афанасьевич элегантно откинулся на спинку кресла.
Я поняла, что уже добрых десять минут, сижу с неестественно выпрямленной спиной, вероятно, копируя Нику Азарову. Хотелось слегка сгорбиться или хотя локоть на стол положить, но, уверена, тут так делать нельзя. По сторонам глазеть на других посетителей я даже не планировала.
— Я из пригорода, недалеко
— Хорошо учитесь, — улыбнулся он мне. Он не спрашивал.
— Хорошо, — в ответ кивнула я. Спохватилась: — Григорий Афанасьевич, вы можете ко мне на "ты" обращаться.
Мужчина словно этого и ждал.
— А родители твои кто?
— Мои родители тоже однокурсники, — я тепло улыбнулась, вспоминая родных мне людей. Мысли о них придали мне сил, — мама работает лаборанткой по физике в школе, а отец…
— Какой из? — перебил Алиев-старший.
— Отец, — процедил Давид.
Я застыла. В шоке обернулась к парню. Только ему я рассказывала. И всё. Неужели он…
Давид повернулся ко мне и коротко помотал головой. Я мгновенно поверила. Только как? Как отец Давида про это узнал?
— Я просто… — развёл руками Григорий Афанасьевич.
— Ещё раз ты "просто", и мы уходим, — безэмоционально сказал Алиев-младший. Но я видела, какой ураган бушует у него внутри.
— Понял. Всё понял, — слегка улыбнулся отец Давида. Повернулся ко мне: — Прошу прощения, Анастасия, продолжайте.
— Думаю, вы и так всё уже знаете, — осмелилась сказать я.
Григорий Афанасьевич хмыкнул.
— Тогда расскажите мне ваши планы, Анастасия, — снова перешёл на "вы" Алиев-старший. — Это я ни за какие деньги узнать не смогу.
Он что, узнал про мою семью, заплатив кому-то деньги? И так просто про это говорит?
— Хочу стать педиатром. Точнее, неонатологом.
Глаза мужчины будто потеплели.
— Похвально. У вас всё обязательно получится.
— Спасибо, — поблагодарила я.
Вскоре принесли наши блюда, и за столом повисло напрягающее меня молчание. Видимо, только меня одну. Давид ел быстро, и я бы даже рассмеялась и немножко покраснела, если бы мы были наедине. Так быстро он жевал, когда я говорила, что, как только мы поедим, то так и пойдём в душе.
Григорий Афанасьевич вдруг потерял ко мне всякий интерес и начал обсуждать каких-то общих знакомых с сыном. Давид со временем расслабился, поддерживая беседу, а я незаметно выдохнула. Всё? Не так страшен чёрт, как его малюют.
Когда мы доели, опустевшие тарелки мгновенно исчезли с нашего стола.
— Десерт? — вежливо спросил Алиев-старший.
— Пожалуй, нет, — уже куда спокойнее ответил Давид. Повернулся ко мне: — Я на пару минут отойду, хорошо?
— Конечно, — улыбнулась я.
— Отец, всё будет хорошо? — с нажимом поинтересовался Алиев-младший у старшего.
Тот обезоруживающе развёл руки в стороны:
— За кого ты меня принимаешь?
Давид ещё пару секунд посмотрел на отца, затем перевёл взгляд на меня, слегка сжав мою кисть.