Я знаю
Шрифт:
— Если ты меня бросишь, эта картина останется со мной навечно. И никто не сможет с этим ничего сделать, — прошептал он.
— Я тебя не брошу, — хрипло пробормотала я, когда Давид наклонился к моей груди и снова начал творить эти безумные вещи.
— Тогда готовься, Ася. Ты не представляешь, сколько раз и в каких позах я хочу тебя трахнуть, — глухо мне на ухо парень, входя в меня.
Я смущённо потупила глаза, но невольный стон, который у меня вырвался, вовсе смущённо не прозвучал. Совру себе, если скажу, что где-то глубоко внутри,
Горячая ладонь на моей ноге ни на что не намекала, не ласкала, не гладила, а просто лежала, будто защищая. Но мысли, возвращающие меня во вчерашний день, уже возбудили меня. В актовом зале было темно, и я уткнулась носом в шею парня, вдыхая так нравившийся мне запах. Сама положила ладошку на бедро Давида, аккуратно погладила, подбираясь к паху.
Нога Алиева дёрнулась в сторону.
— Ася, что ты вытворяешь? — раздражённо спросил парень.
— Я? — озадаченно спросила я.
— Ты хочешь, чтобы я тут со стояком разгуливал?
— Нет, — потупилась я.
Парень вместо ответа резко закинул ногу за ногу, шумно выдохнув. Я лишь невольно улыбнулась, не убирая своей головы с плеча Давида. Алиев свою руку с моей коленки тоже не убрал.
Не знаю, долго ли мы так просидели. Я в таком умиротворении могла бы сидеть вечность. Свет в зале, наконец, включился, а Антонина Романовна, на ходу раздавая указания звукачам, быстро убегала из помещения. Я с трудом вырвалась из своего блаженного состояния.
— Антонина Романовна, — позвала я женщину, не очень резво поднявшись с кресла.
Та обернулась, нахмурив брови. Быстро смерила меня взглядом, видимо, по цвету волос опознала меня, и лицо её просветлело.
— Анастасия Громова?
— Да, я, — активно закивала. — Вы мне…
— Так, умница, что пришла. В моём кабинете на столе найдёшь сто бумажек, нацарапанных этими, — кивок в сторону веселящихся возле сцены студентов, — с именами участников. Надо на этой неделе подать списки в деканат, у кого будет освобождение. У кого на неделю, у кого на две. Это уточни. И потом подписанные каждому вручишь, чтобы ничего не потерялось. И вообще списки перепроверь, чтобы все были. Поняла?
— Да. Скажите…
— Вот ключ, — заведующая студклубом протянула мне связку. — Мой телефон у тебя есть. Что-то ещё?
Вопросов у меня было много, но, видимо, женщина куда-то сильно спешила, поэтому я рискнула задать самый волнующий меня вопрос.
— А можно мне в помощники другого студента взять? И ему тоже освобождение? — чуть ли не заламывая руки, уточнила я.
Антонина Романовна посмотрела на меня, как на полоумную.
— Да, про тебя не соврали, — пробормотала она. И уже громче добавила: — Да хоть пятерых. Думаешь, я перепроверять буду? Только не наглей!
— Не буду, — клятвенно заверила я её.
Женщина коротко кивнула, развернулась на каблуках и уцокола из актового зала.
Я развернулась к Давиду. Тот едва сдерживал смех.
— Что? —
— Громова, да ты преступница! Пользуешься полномочиями? — Алиев вплотную подошёл ко мне.
— Неправда, — протянула я. Правда, ещё как воспользовалась.
— Мне приятно, что ради меня ты так мошенничаешь, — всё-таки рассмеялся парень.
— Вовсе нет. Ты же вызывался помогать? Вот и будешь, — я серьёзно подняла вверх указательный палец. — Идём.
— А куда идём?
— В кабинет Антонины Романовны.
— А где её кабинет?
А вот этого я не знала.
— Спрошу у Василисы, — решила я, увидев одногруппницу, скрывающуюся за кулисами. — Жди здесь, — я нахмурила брови. — Там девушки, наверняка, переодеваются.
Давид только хмыкнул.
За кулисами сцены нашего университета я ни разу не была, но примерно представляла, как тут всё устроено. Давно, ещё когда я училась в школе, мама, договорившись с подругой, работающей в театре, провела меня по недоступному для обычного зрителя внутреннему миру места для зрелищ. Сказать, что я была поражена, это ничего не сказать.
Я юркнула за кулису. Одногруппница уже испарилась, как, в общем-то, и все остальные студенты.
Практически все. За одним исключением. Она стояла ко мне полубоком. Высокая, красивая, идеальная. Впрочем, как и всегда. Ника Азарова.
Я сделала пару шагов назад, приняв решение попросту сбежать. Ника была полностью погружена в свой телефон, что-то быстро печатая. Ничего страшного, на вахте спрошу, где кабинет завстудклуба. С меня не убудет.
— Настя? — улыбнулась девушка, вдруг резко повернувшись ко мне.
— Привет, Ника, — прокашлялась я.
— Ты какими судьбами здесь? — вежливо спросила она.
— Списки студентов в деканат подавать. Чтобы от занятий освободили, — ответила я.
Спрашивать, что здесь делает Ника, я не стала. Наверняка, что-то невероятно важное. Всё же староста потока.
— Ого, очень важное дело, — всё так же ровно улыбаясь, сказала девушка.
И не понятно, серьёзно она говорит или всё же издевается.
— Не знаешь, где девочки из коллектива "Виктори"?
— Знаю, — взмахнула наманикюренной кистью в сторону, — тут спустишься вниз, сразу направо. Прямо по коридору и последняя дверь. Проводить? — участливо уточнила Ника.
— О, нет, думаю, разберусь, — смутилась я. — Спасибо, Ника, — нервно махнула рукой. — Пока.
Я смущённо улыбнулась и пошла в указанном направлении.
— Обращайся, — любезно прозвучало мне в спину.
Я шла в указанном Никой направлении, честно говоря, слегка опасаясь. Мало ли, дорога куда-нибудь завернёт, и окажусь я в тёмном-тёмном подвале, откуда меня Ника Азарова не выпустит, пока я не отдам ей Давида Алиева. Но нет, три минуты, и вот я уже возле не конца закрытой двери с нацепленной на неё табличкой "Коллектив современного танца "Victory". Аж стыдно стало.