Я знаю
Шрифт:
Давид ладонью немного помассировал половые губы, ведя пару пальцев прямо внутрь. От удовольствия я беззвучно застонала, запрокинув голову. Чавкающий звук нарушил тишину. Пришлось зажмуриться ещё больше.
— Тебе нечего стесняться, — снова этот возбуждающий низкий шёпот. — В тебе всё идеально. Расслабься.
И я расслабилась. Просто наслаждалась его прикосновениями и, кажется, шептала его имя.
Несколько движений пальцев вокруг чувствительного бугорка, и я затряслась в руках Давида.
Нежно поцеловал в висок и переложил мою голову себе на грудь. Отдышавшись, я подняла глаза на парня. Давид улыбался.
— Мне нравится, что ты так быстро кончаешь, — хмыкнул парень.
Мгновенно спрятала пылающее лицо снова у него на груди.
Мягко рассмеявшись, Давид поправил мне одежду. Я лежала, поначалу даже не давая себя отчёта в том, как широко я улыбаюсь.
— Можно мне, наконец, выпить чай? — наигранно сердито спросил Давид.
Я не смогла сдержать смех.
Снова посмотрела на парня.
— А как же ты?.. — смущённо спросила я.
— Я наверстаю, Громова, не переживай, — с наглой улыбкой заявил парень. И уточнил: — Я попью сегодня чай, в конце-то концов?
Глава 22
В субботу утром в комнату заявилась Вита. Нашу сырниковую традицию никто не отменял.
— Шикарно, — уминая за обе щёки, закатила глаза подруга.
Я довольно улыбнулась.
— Какие планы на вечер? — поинтересовалась она, убирая тарелки.
— Пойдём с Давидом на каток, — хихикнула я. Ещё вчера вечером эту авантюру придумал Алиев. Так-то я кататься практически не умела. Но парень обещал подучить. — А у тебя?
— Смолина с ума сводить поеду, — сверкнула глазами Вита.
— Так он тебя ждёт? — сообразила я, рассмеявшись. — Зачем ты приезжала тогда?
— Потому что сырники! — воскликнула соседка.
Мы ещё немного поболтали, и я отправила Виту восвояси. Та на месте усидеть не могла. Как раз соберусь спокойно.
Но спокойно не получалось. Я понятия не имела, как одеваться. Каток под открытым небом, значит, будет холодно. Но кутаться с ног до головы не хотелось. Всё-таки свидание.
Свидание.
Вспоминая вчерашний вечер, улыбка расплывалась сама собой. Чай мы всё-таки выпили и даже по одной кружке. Потом мы лежали на кровати и долго разговаривали. Я решилась рассказать про то, что узнала на предыдущих выходных, а Давид много вспоминал про маму.
— В детстве я долго понять не мог, почему она вышла замуж за отца. Он чёрствый, категоричный. Бездушный, что ли. Абсолютно помешанный на работе. Когда я уже подрос, понял, что отец души в маме не чаял. Просто по-своему любил её, — Давид аккуратно перебирал мои пальцы.
— Отец и тебя по-своему любит, — прошептала я.
— Может, и любит. Не знаю. Он до сих пор по маме
Я не знала, что говорить. Только лишь крепко обняла Давида, пытаясь хоть как-то его поддержать.
Потом Алиев заставил меня найти свои детские фотографии. Я сначала отнекивалась, а потом вспомнила, что мама присылали мне в мессенджеры мои смешные образы на новогодние утренники в саду. Фотографий от Давида мне добиться не удалось.
За полчаса до нашей встречи Давид позвонил и предупредил, что стоит в пробке и немного опоздает. Я передела все дела и даже с горем пополам собралась, поэтому решила подождать парня на улице.
Екатерина Ивановна снова была на посту.
— Доброе утро! — поздоровалась я с комендантшей.
— Настенька, привет, — ответила женщина. Я приостановилась, интуитивно поняв, что она собирается что-то сказать. — Гости у тебя вчера были?
— Были, — кивнула. Первый гость на три с половиной года. И ушёл вовремя. Всё, как полагается.
— Алиев же он? Сын Григория Алиева?
Я снова осторожно кивнула.
— Настенька, ты девочка хорошая, ты не подумай, что я… это… Уж больно он для тебя неподходящий, — наконец, выдавила из себя Екатерина Ивановна.
— Он вам что-то сказал? — удивилась я.
— Нет-нет, попрощался, да и всё.
— Тогда… — запнулась я, — … чего неподходящий?
— Я за тебя переживаю, — проникновенно сообщила женщина, — ты такая добрая, милая девчушка, а он весь такой… — развела она руки в стороны, предоставляя мне возможность додумать, какой такой Давид Алиев.
Накатило раздражение. И вот опять. Что молодая розоволосая официантка, что непонятно с чего-то за меня переживающая комендантша — всем есть дело.
— Спасибо за беспокойство, Екатерина Ивановна. У меня всё в порядке, — стараясь не выдать неприязнь в голосе, успокоила я её.
Меня бы кто успокоил.
— Смотри аккуратно, — покачала головой женщина.
— Хорошего дня. До свидания, — махнула я рукой и, не дождавшись ответа, выбежала на улицу.
Настроение вмиг испортилось.
Почему я не могу быть, как Вита? Почему мне есть дело, кто и что про меня думает?
Пока я думала свои грустные мысли, приехал Давид. Подъехал к самому крыльцу. Я мгновенно уселась в тёплый салон, даже не заметив, как на улице успела продрогнуть. Погода сегодня днём была великолепной, как в стихах классика: "Мороз и солнце, день чудесный…"