Я. Люди. События. История четвертая
Шрифт:
Мой отец является жарким поклонником эксцентричного Уго Чавеса.
На ту же тему: США исключили Ливию из списка стран, поддерживающих террористические организации, и предложили возобновить с ней нормальные дипломатические отношения. В связи с чем такая "любовь"? Ливия отказалась от продолжения ядерной программы. А если бы не отказалась? Посмели бы США и их пособники-приспешники "ввести" в страну демократию со всеми вытекающими последствиями? Посмели бы "освободить" ливийский народ, "несчастный и обездоленный", от ига Муаммара Каддафи?
Полковник Каддафи - еще одна уважаемая моим отцом политическая фигура.
Забегая вперед, скажу - кадры его растерзания привели отца в бешенство. Он опять мне напомнил, что обязан был помочь лидеру Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии! Чем? Предоставить политическое убежище в своей квартире.
Мне не смешно. Мне горько. Без зазрения совести... некоторые личности, весьма обязанные полковнику, разожгли на территории Ливии, развитого спокойного государства, неутихающий пожар войны.
А ведь Каддафи предупреждал... Провидец... Зачем сдали Ирак? Саддама Хусейна? Дали слабину, получите.
Я становлюсь политическим спорщиком, как мой отец.
Лучше оставить эту тему...
Девятого июня в Германии прошло открытие чемпионата мира по футболу.
Чем запомнился чемпионат? Главным образом тем, что в финальном матче за звание чемпиона мира Зинедин Зидан нанес удар головой итальянцу Марко Матерацци. Зидана удалили с поля, сборная Италии в итоге победила. Но никто не осудил Зидана, хотя, без него сборная Франции выглядела слабее, потому и проиграла...
В июле вышла в обращение купюра номиналом пять тысяч рублей...
Теперь о частном. В нашей семье ничего особенного не произошло. Все живы и здоровы, некоторые - не вполне здоровы. Я говорю об отце. Но он жив, по-прежнему радует нас своими придирками.
До нового года еще далеко, произойти может всякое. О плохом думать не хочется, надеюсь только на приятные новости...
Есть фразы, которые ассоциируются у меня с тем или иным человеком. Например, когда дети заявили, что в сентябре на море отдыхать комфортно, сентябрь - бархатный сезон, я сразу подумал о жене. Именно так она высказалась о сентябре в нашу вторую по счету встречу, в холле здания городского суда. Так говорят тысячи, если не миллионы, а поди ж ты - связываю фразу именно с Натальей.
Я никогда не спрашивал, откуда у нее деньги на поездку. Не мое это дело. Наталья без хвастовства рассказывала, что жила в шикарной гостинице, питалась в ресторане, накупила себе кучу разных обновок. Призналась: давно себя не баловала подарками, средств не было. Не было, и вдруг появились. Кто был так щедр? Организация, которая дала ей пинок под зад, грубо выражаясь? Или? Имею ввиду богатого поклонника с его отступными? Или облагодетельствовал другой человек, с которым Наталью связывают... коммерческие дела? Какие? Какую услугу она ему оказала? Речь не идет о выдаче государственных секретов. Что может знать работник низшего звена "закрытого" предприятия? Ничего такого, что заинтересовало бы резидента иностранной разведки. У Натальи не было специального доступа к секретным документам, мне это известно. Якобы случайно завел разговор на интересующую меня тему - устал терзаться ненужными предположениями. И у вытащил из жены то, что хотел вытащить. И клещи не понадобились. Выглядела Натка при этом вполне спокойной, в мои глаза смотрела честными глазами. Ничего не знаю! Еще и пошутила: "Учите матчасть, страшно бьют": фраза из известного анекдота.
Я ей поверил и мысленно обругал себя: совсем ненормальный, если в голову приходит чушь о шпионских операциях. Наталье тоже досталось: зачем откровенничала об отдыхе в бархатный сезон? Зачем мне лишняя информация?
Зачем-то!.. Прекрасный ответ! Самое главное - исчерпывающий. Успокаивающий ответ для людей с богатой фантазией.
Допустим, я слушал из любопытства. Или из желания слушать. Нравится даже не то, что говорит любимая женщина, нравится слушать ее голос. Я ее голосе тону. Это не так: если тону, то наслаждаюсь, не понимаю смысла. Я понимаю смысл. И лезу в дебри, пытаюсь найти ответ, который мне нужен и не нужен одновременно.
Пытаюсь тренировать свои мозги, пребывающие в режиме ожидания нового расследования? Заскучал? Или здесь что-то другое?
Знаю одно - у меня просто так ничего не бывает. Не от скуки, не от желания тренировать. Если зацепился за какую-то мысль, буду ее думать. Отпихивать, забывать на время, но вновь возвращаться к ней.
К этой мысли - откуда у Натальи взялись деньги на поездку и на всё остальное - я возвращаюсь часто. В то время Наталью "сократили", если предприятие и выплатило какие-то деньжата, то сущую мелочь. Сильно не разгонишься.
Случилось все это одиннадцать лет назад. События - поездка к морю, мелкие радости и все прочее - совсем не грандиозного масштаба. Чего я прицепился?! Неужели я ревную Наталью к другому мужчине? Не шпиону! К мужчине, который выступил спонсором? Ее право отправляться на отдых с кем угодно, хоть с чертом лысым. Между нами в то время, одиннадцатилетней давности, еще не было никаких отношений. Случайно пересеклись в холле здания городского суда. Порадовались встрече, обменялись номерами телефоном и разошлись как в море корабли. Думал ли я, что наша встреча даст толчок к развитию отношений? Не думал. Сначала Наташа была одной из многих: короткий роман без продолжения. Но чем-то она меня зацепила, я влюбился, женился.
Я не зря вспомнил об ассоциативной связи, когда мне повстречалась бывшая одноклассница моих пацанов Варя Скорлупкина.
Немного отступлю. Ее отношения с мальчишками не пошли дальше детских заигрываний. Все-таки девчонки-одноклассницы редко воспринимают своих сверстников всерьез. Считают мальчишек "недоразвитыми". Я сам ходил в "недоразвитых" до определенного момента. Уж не знаю, что во мне привлекало одноклассниц, что подтолкнуло их заинтересоваться бывшим "недоразвитым". Предполагаю - мой интерес к противоположному полу. Я смотрел на девочек не так, как смотрели другие пацаны, говорил иначе, чем они, без подтруниваний. Это сейчас, с высоты своего возраста, я могу рассуждать. А тогда не задумывался. Я влюбился в Риту Державину, она ответила мне взаимностью - разглядела меня в толпе "недоразвитых".
Другое дело с моими пацанами. Детский интерес к Варе благополучно миновал. В старших классах ребята в серьез увлеклись изобретательством, переключились на более интересное, занимательное. Им вдруг хотелось удивить всех, добиться славы. Но ни одно свое изобретение они не довели до конца. Сами признались - знаний маловато. И пошли учиться в технический вуз, знания получать. Мишка забыл о своем увлечении хоровым пением, Федор - о собственном ателье. Я был только рад, что они всегда и всюду вместе.