Яд древней богини
Шрифт:
«Почему именно Серебровы?
– спрашивал себя Рудольф Петрович.
– Именно Зоя Павловна, Карина? Как они попали в «черный список»?»
Громкие всхлипывания Светланы выбивали его из колеи, мешали думать.
– К дьяволу!
– взревел подполковник, вылетая мимо нее в коридор.
– Надоели твои сопли! Не нравится такая жизнь - разводись! Имей же гордость, наконец!
Он хлопнул дверью, а жена разрыдалась в голос, срывая с себя бусы, клипсы, купленную вчера модную блузку. Вырядилась, как кукла, а с Каринкой ей все одно не сравниться! У той наряды и побрякушки только подчеркивают неотразимость,
Она подошла к зеркалу, ужаснулась: вся опухшая, красная, в потеках туши, с безумными глазами. На работу в таком виде лучше не появляться.
Дрожащими руками Светлана накапала в рюмку корвалола, выпила. Хорошо, что сын еще не скоро придет с прогулки. Мальчику незачем знать о семейных конфликтах. Успеет еще, нахлебается. Как сказал Межинов? Разводись… Слово, которого она панически боялась.
– Я не хочу с ним расставаться, не хочу!
– шептала женщина, содрогаясь от внутренней боли.
– Тогда зачем я плачу? Были и в моей жизни минуты торжества, когда я чувствовала свою победу над Кариной. Ведь на мне женился Рудольф, не на ней! Мне он надел на палец обручальное кольцо, со мной засыпает и просыпается в одной постели! Я родила ему сына, не она.
– А душа его в это время - с ней!
– возразил Светлане голос ее сердца.
– С ней его мысли, его мечты. И с тобой он живет потому только, что Карина его отвергла. Она не пожелала выйти за него замуж, а ты и обрадовалась, ухватилась за парня мертвой хваткой! Перед собой-то лукавить бессмысленно. Не ты отбила Межинова у соперницы - она сама отдала его тебе. А ты удержать его не можешь, от того и воешь по-звериному, и слезы льешь! Рвется он от тебя к ней… хоть умри.
Она накапала вторую порцию лекарства, проглотила, морщась. Надо разводиться! Прав Рудольф… раз нет сил находиться рядом, лучше расстаться. Словно в дурмане промелькнули шальные надежды, неудержимая страсть ее к Межинову, проводы в армию, торопливые, жаркие объятия в темной комнате, ревность и отчаяние, нахлынувшее счастье от его предложения пожениться… Ничего не понимала, ни о чем не спрашивала! Любит ли? Хочет ли он ее так же, как она его?
– Сама во всем виновата, - твердила Светлана, проваливаясь в беспамятство.
– Сама виновата…
Рудольф Петрович возвращался в управление, решая, где бы ему сегодня переночевать. Идти домой, выслушивать истерику жены не было смысла. Что он ей скажет? Пообещает бросить Карину и стать примерным семьянином?
Межинов сплюнул и крепко выругался. Как его угораздило жениться на Светлане? Зачем? Он вполне отдавал себе отчет, что не любит ее. Карине решил насолить? Так ей это безразлично. Сама же поздравила его - искренне, от души, пожелала счастья. Знала, знала, что не будет ему покоя, чувствовала свою власть над ним. Потешалась! Поживи, мол, с другой, позабавься - рано или поздно не выдержишь, приползешь на коленях. Неужели… знала?
У подполковника пересохло в горле, тело прошиб озноб. Захотелось выпить чего-нибудь покрепче, «уйти в отрыв» - как он называл состояние, наступающее после двух-трех стаканов коньяка. Тогда ему начинало казаться, что не все еще потеряно и еще возможно будущее… с Кариной.
– Я обманываю себя, как последний дурак!
– с горечью шептал он.
–
В кабинете Межинова стоял запах пыли и мужского одеколона, на подоконнике цвели фиалки. Он шагал из угла в угол, ощущая себя чужим здесь, как были не к месту среди суровых стен и казенной мебели эти розовые цветы в горшках. Такой же нелепой казалась ему любовь к Карине, от которой он не мог избавиться.
Рудольф Петрович сел за стол и вызвал заместителя.
– Чем порадуете?
– спросил он угрюмого майора.
– По культу Святой Смерти - ничем. Эта волна до нас не докатилась, я уже докладывал. По расследуемым случаям новых данных не выявлено. Агентура молчит. Складывается впечатление, что люди испытывают суеверный страх относительно интересующей нас темы и не желают говорить. За Серебровыми продолжаем вести наблюдение, пока без особых успехов. Людей нет, вы же знаете - все загружены под завязку.
– Какие не особые успехи вы имеете в виду?
– уточнил подполковник, игнорируя намек майора на отсутствие свободных оперативников.
Тот сдвинул кустистые брови.
– Мотива для устранения жены Сереброва нет. Дама она, извините, не примечательная, обыкновенная домохозяйка. На директоршу «Карата», супругу продюсера и других потерпевших кое-кто зуб имел - им угрожали, на них давили, а в случае с Зоей Серебровой ничего подобного не выявлено. Я встречался с Игнатом Николаевичем, окольными путями выспрашивал о состоянии его дел, о каких-либо «наездах», шантаже и прочем. Он все отрицает, решительно отвергает подобные подозрения.
Докладывая, майор смотрел на шефа, как тот нервничает, барабанит пальцами по столу, дергается.
– А его дочь, Карина Сереброва?
– спросил Рудольф Петрович.
– Окружение дочери мы не прорабатывали. Вы сами были против. Даже наблюдение за ее домом велели снять. Оперативник, который этим занимался, заметил подозрительного типа: он дважды подходил к дверям квартиры Серебровой, но позвонить не решился. Вот его фото.
Подполковник долго всматривался в мужчину на фотографии и вынужден был признать, что видит его впервые. Таинственный любовник? Не похоже.
– Я вам даю карт-бланш, майор, - поднял он глаза на заместителя.
– Делайте, что хотите, но добудьте мне хоть какие-то сведения об этой… чертовщине. Если вам необходима командировка к ясновидящей Ванге, я найду средства.
Майор, не ожидавший такого предложения, откинулся на спинку стула.
– Ванги нет в живых, - пробормотал он.
– Впрочем, я понимаю важность задачи. Я уже сделал шаг… встретился с одним человеком… частным сыщиком. Он занимается тем же делом… вернее, не совсем.
Майор путался, желая представить источником информации не себя, а Смирнова.
– Как вы узнали, чем он занимается? Частники не любят делиться секретами, у них существует договор с клиентом, - заметил подполковник.
– Да, но… Всеслав Смирнов - мой бывший сослуживец, мы случайно оказались в одном баре, пили пиво, разговорились… Мы доверяем друг другу!
– Что именно?
– жестко спросил Межинов.
– Служебные тайны?
– Вы же сами…
– Да, простите, - остыл Рудольф Петрович.
– Вы правы, не стоит обращать внимание на мелочи. Итак, что сообщил вам господин…