Яд древней богини
Шрифт:
– Витька-а-ааа-а!
– истерически заорала Светлана.
– Беги к дяде Коле, за топором, будем дверь ломать. Папе плохо!
В глазах Рудольфа Петровича побелело от гнева. Чертова дура! Сейчас поднимет на ноги всех соседей!
С холодным бешенством он рванул защелку, жена с криком отскочила, зарыдала в голос. Витька юркнул к себе, от греха.
– Который час?
– спросил Межинов, с отвращением глядя на трясущееся тело Светланы, на ее красное, залитое слезами лицо.
– У-уже… восемь с-скоро… - заикаясь, выдавила она, прижимая руки к груди.
– Ч-что с тобой, Ру… дик?
– Я опаздываю!
Он
До управления доехал как во сне, наблюдая за собой со стороны, оценивая каждый шаг. То, что он не в форме, даже хорошо - привлечет меньше внимания. Уже в кабинете сел, отдышался, достал из сейфа початую бутылку коньяка, отпил прямо из горлышка… ощущая странную, жуткую эйфорию. Ну, вот и все!
Межинов взял из сейфа табельное оружие, засунул под рубашку, за брючный ремень, зачем-то окинул взглядом рабочий стол, телефоны, подаренный сослуживцами письменный прибор… Зачем? Пожал плечами и вышел.
Теперь они с Ершовым поменялись ролями. Интересно, журналист уже отправился по своим корреспондентским делам? Не столкнуться бы носом к носу.
В подъезде жилого дома было прохладно и пыльно, пахло мышами. Рудольф Петрович поднялся к двери нужной ему квартиры, прислушался. Утро, когда большинство жильцов расходится, - самое удачное время для взлома. Ну, ломать замки милиционер со стажем не станет: несолидно. Воспользуется набором отмычек.
Подполковник немного постоял, примериваясь, приглядываясь… не пробежит ли опаздывающий в школу ребенок, не проковыляет ли старушка с собачкой или пенсионер за булочками к завтраку. Обстановка благоприятствовала. Он на всякий случай - береженого бог бережет - нажал на кнопку звонка. За дверью стояла глухая тишина. Можно!
Господин Межинов ловко и почти бесшумно справился с замками, скользнул внутрь квартиры. Настороженный полумрак обступил его, он словно поджидал незваного гостя. Гость постоял, проникаясь атмосферой чужого жилища, осмотрелся.
– Начнем-ка слева направо, - прошептал.
Двинулся приподнимать все, что висело на стенах, простукивать, заглядывать на полочки, в шкафы и шкафчики, тумбочки, ящички, раскрывать баночки, коробочки и ларчики. Что он искал? А что попадется! Работы хватит как минимум на пару часов. Возможно, он даже успеет перебрать бумаги. И уничтожить…
Ничего похожего на то, что подполковник рассчитывал обнаружить, он не нашел.
Ящики и полочки шкафов ломились от вещей, которые явно не соответствовали заработку их владельца. Но Рудольф Петрович уже не гадал, откуда все это взялось. Одна из деревянных шкатулок в форме сундучка привлекла его внимание рельефом на крышке. Взяв вещицу в руки, гость не торопился ее открывать - богатый опыт многочисленных обысков подсказывал: не торопись, будь осторожен.
Крышка не желала поддаваться, пришлось воспользоваться лезвием ножа. Внутри сундучка с вызовом лежала толстенная пачка долларов, словно тот, кто положил ее туда, намеревался посмеяться над незваным гостем. Это, мол, ты искал, дорогой друг? Так не стесняйся, бери! Подчиняясь ощущению жара в кончиках пальцев, Межинов вытряхнул деньги на пол и отодрал бархат, выстилавший
И дно поддалось: верхняя его часть поехала в сторону, наружу, тогда как нижняя осталась на месте. В образовавшейся выемке лежала плоская, плотно закрытая металлическая коробочка, с виду похожая на портсигар. Межинов догадался, что там не сигареты: прятать их так тщательно никто не стал бы. У него подкосились ноги - пришлось сесть, а сундучок поставить на колени. Рудольф Петрович не мог отвести от него взгляда. Он не слышал, как открылась дверь и кто-то вошел.
Смирнову пришлось задействовать свои старые связи, чтобы найти эксперта. Один был прекрасным химиком, но ничего не смыслил в истории, другой отлично разбирался в мифологии и дворцовых интригах угасших империй, но оказался полным профаном относительно ядов. Третий начисто отрицал магию. В общем, после бесчисленных звонков сыщик остановился на Игоре Брунове, весьма эксцентричном молодом ученом, который успел издать две книжки: «Магические реальности» и «Превращения веществ».
Молодой человек оказался примечательной наружности - худощавый, высокий, как жердь, с длинными вьющимися волосами и лицом утонченного интеллигента. Он напоминал скорее поэта или художника, нежели автора научных трудов. Если бы не компьютер, телевизор и прочие блага технического прогресса, жилище его вполне могло сойти за мастерскую алхимика.
Господин Брунов пригласил гостя в комнату, где стоял зажатый с двух сторон книжными стеллажами диван.
– Вы частный сыщик?
– с интересом рассматривал он Всеслава.
– Здорово. Я должен помочь вам распутать зловещую историю. Угадал?
Ученый излучал жизнерадостное любопытство, в отличие от гостя, который старался скрыть скепсис и некоторую неловкость. Все-таки вопросы придется задавать глупые.
– Видите ли… существуют некие тексты, - начал издалека Смирнов.
– Точнее сказать, письма, которые я не могу вам показать в силу определенных причин. Но… я выписал оттуда некоторые непонятные выражения, имена и… словом, не обессудьте за бестолковый винегрет из названий и фраз. Надеюсь, ваш интеллект расщелкает мои загадки, как орешки.
– Справимся, - без малейшего смущения кивнул Брунов.
– Излагайте.
– Некая… дама владеет искусством, которое она называет «привилегией царей и сильных мира сего». Что бы это могло быть?
Ученый тряхнул головой, и его волосы шелковистой волной упали на лицо.
– Мм-м-ммм… пока не знаю. Дайте побольше информации.
– В текстах упоминаются имена хана Тимура, царя Артаксеркса, императоров Тита, Клавдия, Каракаллы, Калигулы и Нерона, а также Имхотепа, сына Тота, богинь Гулы, Гекаты и Маат. Не считая француженки Мари Лафарж, какого-то Орфилы… еще есть Чингисхан, его полководец Субудай… Агриппина и Пассиен Крисп. Простите, упустил пса Цербера. Теперь, кажется, все.