Яд Горькой Любви
Шрифт:
Рустам смотрел на меня в упор.
— Что ты за предатель! Он у нас все забрать пытаешься, а ты упорно ему в этом помогаешь!
Я хмыкнул.
— Ему ничего вашего не нужно! Он пытается только одно, показать кто отец, за то, что он сделал с мамой! Ты ее даже не вспоминаешь! Интересно не шлюху ли Терезу ты мамой называешь?
Рустам ударил по столу.
— Заткнись! Ты слишком много на себя берешь! Отца чуть не убили! А мама предала его, бросила нас! Ты маленьким был!
Теперь настала моя очередь сжимать
— Мама не бросала нас никогда! Не лги!
Рустам встал и подошел к окну. Долго и упорно смотрел куда-то вдаль, а потом повернулся ко мне.
— Ты многого не знаешь и лучше тебе не знать! Отец вытащил нас из грязи, в которую мы попали по вине матери! Не вороши тайны прошлого! Он очень много для тебя сделал! Одно то, что вы со своими дружками сделали! Ты до сих пор, как я вижу, даже не осознал! Вы девочке всю жизнь искалечили! Инвалидом оставили! Обрекли на мучения! А у тебя даже раскаяния нет! Думаешь, Бог тебя не накажет?
Я прищурился.
— Катись ты знаешь куда братик со своими философскими трактатами, без тебя тошно! Мне ни отца ни твоя помощь не нужны! И еще одно, к моим бабам не лезь, усек?
Лицо Рустама менялось не в лучшую сторону, но он держался, да и что он мне сделает, мы оба понимали, что ничего.
– Ты слишком много на себя берешь! — наконец не выдержал он. — Я буду серьезно разговаривать с отцом, чтобы отстранил тебя ото всех дел! Тебе, итак, то ничего не интересно! А с дедом, подавно все завалишь! Очень жаль, что считаешь, что я идиот! Отец чувствует некую вину перед тобой, но точно ни я! Ты предатель, как и мама и вся ее семья!
Он встал, а у меня руки сжались в кулаки. Едва сдерживался чтобы не отправить его в нокаут, силы у нас были не равные, я легко ломал Рустама на раз два, и он хорошо это знал.
— Катись вон из моего дома! — прорычал я. — Отказа в делах фирмы, ты не увидишь, как бы не старался лить в уши отцу, уж поверь мне!
Брат прищурился.
— Это мы еще посмотрим, я бы настоятельно тебе советовал согласится, под ударом твоя репутация! Думаешь женишься и она тебя от этого спасет? Ошибаешься! Уедешь и отец тебя не вытащит! Уж поверь мне!
Он направился к двери, и когда она за ним закрылась, я схватил со стола недопитую с ночи бутылку коньяка и кинул ее в стену. С оглушительным звоном разлетелась. Из-за какой- то сучки, вся жизнь летела под откос, а отец ничего умнее не мог придумать, как женить меня на хрен пойми ком. Эта ночь, мы провели ее вместе. Обрывки воспоминаний ее диких стонов и моего вожделения в ней, все сильнее лезли в голову. Эти мысли ни на секунду не хотели уходить. Становилось все тяжелее дышать. Ни одна еще так не поступала, просто собиралась и уходила, а эта сучка не растерялась. Еще и ублюдок братец с нее глаз не сводил, с ее разорванного платьица, который уверен порвал я. В глазах все сильнее темнело. Нервно ходил из угла в угол туда- сюда. Телефон.
— Да!
— Ты вообще охренел?
В ее голосе звучала неподдельная обида. Отчаяние. Словно знала, что все подходит к логическому финалу. Знал и я, только скрывал сам от себя, слишком долгое ожидание, дало ненужный привкус равнодушия.
— Что я сделал?
— Мне сказали ты с какой-то девицей ушел! Бросил меня! Ты нормально это считаешь?
Я поморщился.
— Не знаю кто и что там тебе наговорил, я уехал, перебрав! Что за претензии? Мы что женаты?
В трубке повисло напряженное молчание.
— То есть если мы не женаты, я не имею права ничего тебе говорить? Смею напомнить, ты вот вот на другой женишься!
Я достал сигарету и чиркнул зажигалкой.
— Ты сама этого захотела! Где ты была, когда, я предлагал тебе сбежать?
В трубке повисло тягостное молчание, она знала, что виновата.
— Тимур!
— Натэлла, давай без слез, прошу! — поморщившись, опустился на ковер.
Он до сих пор хранил запах духов женушки и нашей ночи. Кто бы мог подумать, что она такая узкая? Особенная. Волшебная девочка и волшебная ночь. А хотя может это мне просто показалось.
— Тебе вообще все равно на меня?
Черт. На телефоне же Натэлла. Все равно? Еще недавно, она сводила меня с ума, обнажала к чертям собачьим мою душу. Доводила до экстаза одним только взглядом. Ее хотелось, я не мог от нее оторваться и всерьез подумывал ее украсть. А сейчас что? Конец? Хочется сказать все, как есть, но не решаюсь.
— Нет, Нат, не все равно! Прости, я позвоню позже!
Вешаю трубку и выругавшись, допиваю недопитый с женушкой коньяк, все летит к чертовой матери, ни так, как я задумал.
У нее были темные длинные волосы с крашеными белыми прядями. Сейчас это модно называть мелирование и большинство выглядят, как шмары, а ей очень шло. У моей женушки было также, только волосы подкачали, не такие шикарные. Я смотрел в ее глаза и понимал, что ненавижу отца за нее. Испуганно оглядевшись по сторонам, сложила руки на коленках, прикрытых длинным платьем.
— Как Рустам?
Я отвернулся. О нем хотелось говорить меньше всего.
— Нормально, что с ним будет!
Она коснулась меня, с такой нежностью, с какой никто не касался.
— Он твой брат, не сердись!
— Я не могу не сердится! Он тебя предал, как и отец, мама!
Мама вздохнула. В ее больших глазах читалась печаль.
— Я давно всех простила, Тимур!
— Я не простил! — взревел я. — У меня отняли семью, нормальную семью!
— Прекрати! Я пришла поговорить об отце! Тимур, он жестокий человек! Не ввязывайся никуда, прошу тебя!
Я обнял маму за плечи.
— Все хорошо, дед знает, что делать!