Ядерное оружие Третьего рейха. Немецкие физики на службе гитлеровской Германии
Шрифт:
Плато Хардангер, это богом забытое место в Восточной Норвегии, является самым уединенным и самым крупным горным районом Северной Европы. Единственная растительность там – это низкорослые заросли чахлого можжевельника, а единственные обитатели – стада оленей, медленно и величаво кочующих с места на место, подобно их канадским сородичам. Зимой плато метут свирепые бури, ветер при этом вдруг достигает такой силы, что для того, чтобы дышать, людям приходится кутать лица и отворачиваться от обжигающего потока снега и льда. Внезапный шквал может вдруг оторвать человека от поверхности земли как пушинку и безжалостно швырнуть его на лед.
Это плато было одновременно и противником, и союзником агентов группы «Gunnerside»: вряд ли хоть один немецкий солдат рискнет в это время бросить вызов суровой северной природе. Но если у безрассудного
Всю ночь, не обращая внимания на усиливавшуюся бурю, диверсанты собирали контейнеры от сброшенного имущества и стаскивали их в уединенную избушку на берегу озера Скрикен, около которого приземлилась группа. В избушке агенты нашли дрова и карту с окрестностями озера, со следами бесчисленных пальцев. Таким образом, ни у кого не оставалось сомнений в том, что высадка прошла удачно и в нужном месте. К четырем часам утра 17 февраля группа замаскировала в снегу свое имущество. Ночью буря пронеслась вдоль всего плато, уничтожив следы приземления парашютистов. К пяти часам вечера того же дня, когда, отдохнув, группа была готова отправиться к пункту назначения, западный ветер усилился настолько, что агентам пришлось отменить выход и искать убежища в охотничьем домике. Им пришлось провести там два дня.
К тому времени, когда буря утихла, все шестеро начали испытывать серьезный дискомфорт от перемены климата: у всех воспалились гланды, а по крайней мере двое производили впечатление серьезно больных. В течение следующих трех дней над плато разразилась еще одна сильнейшая буря. Когда агенты, наконец, приблизились к месту, где они устроили импровизированный склад, то долго не могли ничего найти, так как все указательные колышки замело снегом. Для того чтобы обнаружить всего один контейнер с продовольствием, им пришлось потратить несколько часов изнурительного труда. Через двое суток шторм наконец успокоился. 22 февраля командир группы Роннеберг писал: «Установилась прекрасная погода, и в полдень я отдал приказ приготовиться выступать».
Всю ночь и весь день они шли на лыжах на юго– запад. Каждый нес в рюкзаке по 30 килограммов груза, кроме того, еще по 100 килограммов снаряжения они везли в двух санях. В районе озера Каллунжа агенты, к своему ужасу, увидели, как издалека к ним приближаются два бородатых лыжника. Роннеберг приказал одному из своих подчиненных выехать вперед и узнать, кто были незнакомцы. Остальные в это время залегли, приготовив оружие к бою. Внезапно сквозь шум ветра Роннеберг расслышал три громких вопля радости: незнакомцы оказались сержантами Арне Кьелструпом и Клаусом Хелбергом из передовой группы, высадившейся на плато Хардангер четыре месяца назад. Итак, встреча состоялась.
Все вместе агенты отправились на базу передовой группы к озеру Сандватн, примерно в 30 километрах от Рьюкана. Здесь все десятеро после того, как сложили вместе свои запасы продовольствия и снаряжения, приступили к обсуждению главной проблемы: как организовать нападение на предприятие в Веморке. Каждый записал на бумаге вопросы, на которые, по его мнению, следовало получить ответы в первую очередь: расположение постов охраны, предпринятые немцами меры безопасности, пулеметные гнезда, оптимальное направление атаки. К рассвету у них был список примерно из двух десятков таких вопросов. Уроженец Рьюкана сержант Хелберг немедленно отправился на лыжах в город, где рассчитывал получить у своих друзей ответы на них. Первоначально диверсанты рассчитывали атаковать сам завод. В связи с этим им хотелось знать, возможно ли подняться вверх по скалам, на которых было построено предприятие? Сержанты Хаугланд и Хелберг считали эти вершины неприступными; в то же время Хаукелид настаивал, что, поскольку, как показали сделанные с самолетов фотографии, на склонах ущелья росли деревья, значит, эти места преодолимы и для человека.
По последним данным разведки, касавшимся предприятия в Веморке, примерно 15 немецких солдат располагались в казарме, находившейся между турбинным залом и цехом электролиза. Еще двое часовых охраняли узкий навесной мост через ущелье. Смена часовых производилась один раз в два часа. В случае тревоги на территорию предприятия направлялись три патрульных подразделения.
К вечеру пятницы 26 февраля восемь норвежцев отправились в сторону Веморка. В Сандватне остался радист Хаугланд, жизнью которого командир предпочел не рисковать, и еще один человек, которому поручили охранять рацию и радиста. После операции Хелберг должен был доставить им весть о ее успехе или провале. Уже ночью группа достигла своей цели, одного из двух заброшенных домиков на склоне холма к северу от Рьюкана. До Веморка оставалось не более трех километров. Девять человек, одетых в белый камуфляж, проникли в дом, где стали дожидаться возвращения из города Хелберга. Иногда, когда ветер дул в их сторону, им был слышен ровный гул, доносившийся с электростанции в Веморке, основной цели экспедиции.
Хелберг принес неутешительные новости: охрана предприятия была усилена, на крыше установлены прожекторы и пулеметы, а подходы к трубопроводам и самому заводу заминированы. Весь субботний день члены группы отчаянно спорили, обсуждая оптимальные пути отхода после диверсии. Представлялось очень заманчивым использовать с этой целью навесной мост. Казалось, зачем было нужно спускаться вниз по отвесной скале, а затем вновь подниматься наверх по скале, расположенной напротив? Лейтенант Поулссон считал, что спуск и подъем в течение одной ночи окажется им не под силу. Предстояло дважды преодолеть заснеженные вершины, после чего часть группы попытается уйти в Швецию, а остальные будут двигаться по направлению к плато Хардангер. Если группе предстоит прорываться с боем, им придется убить двух немецких часовых на мосту, а Поулссон был против этого варианта: во-первых, если дело дойдет до стрельбы, может оказаться, что группе придется оставить раненых товарищей, а во-вторых, немцы обязательно подвергнут население Рьюкана жестоким репрессиям. Таким образом, оставался только вариант с двойным подъемом на скалы. Диверсанты решили начать операцию через полтора часа после полуночи, после того как будет произведена смена караула и новые часовые несколько притупят бдительность. В лучших традициях штабной работы Роннеберг и Поулссон составили подробный приказ на проведение операции, с которым ознакомился каждый из членов группы. Приказ заканчивался словами: «В случае опасности быть взятым в плен каждый из членов группы обязан покончить с собой».
Около восьми часов вечера в субботу, 27 февраля, агенты приступили к завершающему этапу операции. Они разрядили оружие с целью избежать случайной стрельбы, шум которой привел бы к объявлению тревоги и усилению охраны завода. В рюкзаках агентов находилась пластиковая взрывчатка, которую они подготовили в Лондоне несколько недель назад.
Когда диверсанты покидали домик, произошло одно из тех гротескных событий, столь явно демонстрирующих, насколько чужда миру любая война. В соседней избушке они обнаружили две влюбленные норвежские парочки, которые коротали там выходной. Они бросились обратно в дом, внезапно обнаружив перед собой вооруженных до зубов солдат несуществующей с 1940 года армии. Но и сами солдаты испытали не меньшее потрясение. Под прицелами автоматов парочки были водворены в дом; им приказали не выходить оттуда до следующего дня. Было видно, что они охотно выполнят такой приказ. Диверсанты встали на лыжи и во главе с Клаусом Хелбергом заскользили в сторону издававшей легкий гул долины Рьюкан.
Примерно через два километра лыжи потяжелели от налипшего на них снега. Пришлось снять их и продолжать движение пешком, пока не показалась дорога, ведущая зигзагом по горам от Мёсватена в Рьюкан. Вновь встав на лыжи, группа проехала еще примерно два километра. Гул из Веморка становился все громче и громче. Наконец, показалось само предприятие: при свете луны были отчетливо видны ровные заснеженные крыши двух главных корпусов. Завод казался огромным и недоступным; он как бы вознесся над черно– зеленым склоном холма далеко внизу, по ту сторону ущелья. За окнами корпуса электролиза тускло мерцал свет. Неподалеку от северной оконечности навесного моста диверсанты достигли небольшой группы зданий. Здесь они свернули с дороги, которая подобно тонкой изогнутой ленте спускалась к городу Рьюкан.