Ядерное оружие Третьего рейха. Немецкие физики на службе гитлеровской Германии
Шрифт:
«Цех высокой концентрации в Веморке полностью уничтожен в ночь с 27 на 28 февраля. Группа «Gunnerside» ушла в Швецию. Поздравляем».
Утром после диверсии в Веморк прибыл генерал фон Фалкенхорст, а также офицер службы безопасности Муггенталер. Директору завода в Веморке и главному инженеру Ларсену было приказано сопровождать прибывшее начальство. Были тщательно опрошены все свидетели, но напасть на след или хоть как-то идентифицировать злоумышленников не удалось. Немцы быстро поняли, что между исчезновением предшественника Ларсена доктора Бруна и произошедшей диверсией существует явная связь. Были арестованы и допрошены, но впоследствии освобождены около пятидесяти работников предприятия. Фалкенхорст был очень недоволен отсутствием действенной системы безопасности в Веморке. Он даже
В конце инспекционной поездки Фалкенхорста произошло еще одно комическое событие: выяснилось, что, хотя офицеры охраны и знали, где находился прожектор, никто из них не умел с ним обращаться.
Начальник службы безопасности Норвегии генерал Редисс доложил о диверсии в Берлин с указанием некоторых подробностей:
«Примерно в 1.15 в ночь с 27 на 28 февраля 1943 года на имеющем серьезное военно-экономическое значение предприятии в Веморке, близ Рьюкана, в результате подрыва нескольких зарядов было уничтожено важное оборудование. Нападение было осуществлено тремя мужчинами, одетыми в серо-зеленое обмундирование».
Редисс считал, что операцию совместно провели британская Интеллидженс сервис и Организация по борьбе за независимость Норвегии. Немецким следователям удалось установить, что диверсанты проникли на территорию завода, перерезав цепочку на входных воротах; им удалось незамеченными пройти как посты немецкой охраны, так и норвежских сторожей. «Исходя из того, как действовали злоумышленники, можно сделать вывод, что они прибыли из Англии.
Тайная полиция продолжает вести следствие по делу о произошедшей диверсии».
В качестве первой из немедленно принятых мер предосторожности было решено до конца войны выключить телефоны в Рьюкане, а также закрыть пассажирское сообщение до этой станции. В городе были приняты некоторые меры чрезвычайного положения, в частности введен комендантский час с 23.00. На дорогах были установлены посты, минное поле вокруг завода в Веморке было усилено. Кроме того, понимая опасность воздушных атак на веморкский завод, немцы установили по периметру предприятия дымовые генераторы, с помощью 800 искусственных деревьев замаскировали слишком бросающийся в глаза трубопровод, ведущий в Веморк с гор. Через несколько недель после того, как авиация союзников успешно бомбила Рурский бассейн и, в частности, плотину, район плотины на Мёсватене был оснащен аэростатами заграждения и противоминными сетями.
Вскоре немецкие власти получили сведения о том, что диверсантов видели на плато Хардангер: норвежец-рыбак говорил, что видел «шестерых солдат в форме», очевидно сброшенных с британского самолета, около одного из охотничьих домиков. Большой отряд немецких солдат, германское и норвежское полицейские подразделения «Germanic-SS» и «Hird» были собраны для проведения крупномасштабного рейда на плато с тем, чтобы раз и навсегда покончить с повстанцами, которыми, как оказалось, кишели те места. С 24 марта по 2 апреля все плато было сначала перекрыто, а затем тщательно прочесано от одного края до другого. В операции было задействовано до 10 тысяч солдат и офицеров. Контролируемое немцами агентство новостей в Осло передавало: «В течение долгого времени ходили слухи о том, что английские парашютисты превратили этот горный район в свою базу для проведения диверсионных рейдов против расположенных по соседству промышленных объектов». Каждый дом был вскрыт и тщательно обыскан, а найденное имущество конфисковано; все дома, в которых были обнаружены оружие или взрывчатка, сровняли с землей. Несмотря на бодрые пресс-релизы, выпускаемые подконтрольными немцам изданиями, по Южной Норвегии ходили слухи о высадке 800 британских парашютистов, об «ужасном бое» между ними и подразделениями германской службы безопасности, которыми руководил сам генерал СС Редисс. Немцам, конечно, нанесли тяжелое поражение, и многие «очевидцы» говорили о многочисленных виденных ими машинах «Скорой помощи», на которых в больницы доставлялись раненые солдаты. Правда была гораздо менее романтичной: ни о какой вражеской армии в тех местах не могло
«Пулеметчику поисковой группы, вооруженному в тот момент только 8-мм пистолетом, удалось успешно преследовать и вступить в огневой контакт с неизвестным лыжником на дистанции всего 30 метров».
Затем последовала странная и отчаянная дуэль, каждый из участников которой отчетливо видел лицо своего противника. На этом пустынном плато противников отделяла друг от друга лишь узкая полоска заснеженной земли.
Неизвестным лыжником был Клаус Хелберг. Позднее он сообщил в Лондон о том, как 25 марта столкнулся с тремя немецкими солдатами, которые находились на расстоянии всего нескольких десятков метров. Хелберг попытался скрыться, но после двухчасовой лыжной гонки он понял, что один из трех противников начинает его нагонять:
«Тогда я остановился и сделал из моего кольта 32-го калибра один выстрел. К своей радости, я убедился, что немец вооружен только пистолетом «люгер». Тогда я понял, что проигравшим будет тот из нас, кто первым опустошит магазин своего оружия, поэтому я больше не стрелял, а стоял на расстоянии примерно 40 метров от противника как мишень. После того как у немца кончились патроны, он развернулся и побежал назад. Я выстрелил в него один раз. Он пошатнулся, а затем совсем остановился, опершись на лыжные палки».
В свою очередь, генерал Редисс докладывал в Берлин, что преследуемый обладал превосходящей огневой мощью по сравнению с преследовавшей его поисковой группой, поэтому ему удалось обратить охотников в бегство. В итоге преследуемому удалось скрыться в сгущающихся сумерках. Этот человек был единственным из группы диверсантов, осуществивших взрыв на предприятии в Веморке, которого удалось увидеть немцам.
В это же время лондонская пресса стала публиковать сообщения из Стокгольма о взрыве на заводе в Веморке. Эта операция преподносилась как «одна из важнейших успешно проведенных союзниками диверсий за все время войны». Газета «Таймс» писала, что диверсантам удалось уничтожить оборудование по производству тяжелой воды, «очевидно предназначенной для немецкой военной промышленности», однако это смелое заявление было опубликовано только в первом выпуске номера газеты и вычеркнуто из всех последующих. «Многие ученые, – писала другая газета, – возлагают надежды на создание секретного оружия с помощью именно тяжелой воды. Это новое оружие, по их словам, должно обладать невиданной до этого мощью».
По сравнению с закончившимся провалом первым рейдом на Веморк, организованным объединенным штабом три месяца назад, подготовленная управлением специальных операций вторая атака, несомненно, являлась крупным успехом союзников: во-первых, в результате операции не было потеряно ни одной жизни ни одной из сторон, во– вторых, максимальный ущерб предприятию по производству тяжелой воды был нанесен без разрушения самой электростанции, имевшей жизненно важное значение для гражданской экономики Норвегии. После того как в управление специальных операций поступили все соответствующие отчеты о проведении операции, начальник управления составил свой подробный доклад на имя военного министра Сельборна, который, в свою очередь, направил его премьер-министру Уинстону Черчиллю. 14 апреля премьер-министр ознакомился с отчетом и сделал приписку под документом:
«Как следует наградить этих героев?»
Лейтенанты Роннеберг и Поуллсон, все участники диверсионной группы были награждены. Отдельным секретным приказом награду получил доктор Брун. Кроме того, были представлены к наградам полковник Дж. Уилсон и майор Л. Тронстад.
Секретный приказ о награждении доктора Иомара Бруна гласил:
«Совершенно секретно
Его величество король Георг VI с удовольствием утверждает присвоение господину Иомару Бруну почетной должности кавалера ордена Британской империи.