Ядерные ангелы

Шакилов Александр

Даже если забыть о наших прошлых конфликтах, одного его трусливого вида хватало, чтобы захотелось расправиться с Мигелем. Напрасно он навел пистолет-пулемет и все шестьдесят четыре патрона в магазине на моего сына. Это вывело меня из себя. Пора оскорбить Мигеля действием.

Выхватить из кобуры на бедре пистолет и всадить в коротышку весь магазин, да и дело с концом? Это совсем уж мелко, не мой масштаб. С возрастом начинаешь ценить изящные жесты. «Душа бажає свята [32] », – как говорят у нас на Украине. И потому я метнулся к Мигелю, на всякий случай держа его побитую оспинами рожу на прицеле, – а ну как выстрелит-таки в Патрика или развернется вдруг и проштампует меня очередью от паха до ключицы? За сына беспокоюсь, да. Но и в моих планах нет пункта «Погибнуть на чужбине». Пусть меня зароют в чернобыльском черноземе лет эдак через сто.

32

Душа хочет праздника (укр.).

А лучше через двести.

– Эй, палач, у тебя вся спина белая! – вспомнилась старая, школьная еще, шутка. Меня и Мигеля разделяли считаные шаги.

Он еще только начал разворачиваться, скашивая взгляд так, чтобы каким-то образом – идиот! – посмотреть себе между лопатками, а мои пальцы уже сформировались в плотный увесистый сюрприз для него, рука пришла в движение, согнулась, локоть отнесло назад.

– Спина?! – вскрикнул Мигель за миг до того, как мой кулак расквасил его смуглый нос, выдавив из ноздрей и свернутого набок хряща алый фонтан. Серый костюм и крахмально-свежую рубашку омыло хорошо просоленным «томатным соком».

– Почему спина?! – все же проблеял он.

Еще удар – на сей раз по уху. Распухнет потом, раза в три увеличится и посинеет – мастер гарантирует. Ойкнув, Мигель уронил ПП-19 и схватился правой рукой за нос, а левой соответственно за ухо. Для второй ушной раковины верхних конечностей уже не хватало, но это, конечно, меня не остановило.

Отцепившись от ликвидатора, птица взмыла в небо. В воздухе над лимузином закружились перья.

Располосованная в лохмотья образина чужака вновь стремительно складывалась в мальчишечье лицо.

Крысозавр сбросил с себя Патрика и без движения завалился на бок. Мой сын тоже не выглядел бодрым и набравшимся сил, хотя должен был, раз его накачали энергией. Иначе чего бы он валялся асфальте с закрытыми глазами? Что происходит?!

Японка, подбежав к ресторанчику, – над входом вывеска-дракон – остановилась и, не заходя внутрь, открыла по ликвидатору огонь из пистолета. Била в голову, не промахивалась.

Ликвидатор даже не обернулся к ней.

Ноги его чуть согнулись в коленях и тут же разогнулись, послав обманчиво тщедушное тельце в полет. Шлепнулся ликвидатор аккурат возле Патрика и крысозавра, которые никак не отреагировали на такое внезапное соседство.

Это глупо, это пижонство, но в спину я предпочитаю стрелять лишь в экстренном случае. То есть когда нужно, тогда и стреляю. Без малейшего смущения я разрядил пистолет в поясницу ликвидатора и чуть ниже, надеясь хоть так отвлечь его от сына. Причинить вреда не смогу, но вдруг он воспримет это как оскорбление?

Напрасно надеялся.

И напрасно пытался отвлечь его.

Надо было взашей гнать тварь к Патрику!

* * *

Все случилось очень быстро и неожиданно. Хвост крысозавра обвил лодыжку ликвидатора, дернул. Мальчишеская фигурка, всплеснув худыми руками, потеряла равновесие, хлопнулась спиной на асфальт. И тут уж Патрик достал ликвидатора. Сын всего-то схватил его за руку, а громыхнуло так, будто из миномета.

Вспышка.

Ударной волной вынесло все до сих пор уцелевшие стекла на улице. Кто из граждан встал в полный рост, – я в том числе – того опрокинуло на спину или отбросило на шаг-два-больше – в зависимости от удаленности от эпицентра. Я шлепнулся на задницу, пребольно ударившись копчиком. Японка набила на затылке шишку. Много народу посекло осколками окон. С хлопком сдуло отовсюду пыль, она поднялась в воздух и зависла серым облаком.

Посреди улицы, там, где сцепились Патрик и крысеныш-ликвидатор, выросла до самого неба воронка смерча. Только острием не книзу выросла, а кверху. Обертки, окурки, стекло, всякий мусор и пыль закрутило в ней с такой скоростью, что ни сына, ни крысозавра, ни их врага за всей этой парящей свалкой видно не было.

Тот самый момент, когда не знаешь, что делать.

Однако колебался я недолго. Ни секунды не колебался. Встал и с протянутой рукой, будто вымаливая подаяние, шагнул к глухо гудящей воронке. Или меня подхватит, или я пройду к сыну и помогу ему.

Ни того, ни другого не случилось.

Меня, как нашкодившего котенка, вновь отшвырнуло прочь. Спиной я врезался в треклятый лимузин. Меня к нему притягивало как магнитом, ёлы.

Основание воронки распухло, точно беременное, и лопнуло, разбрасывая по сторонам мусор. В этом бардаке мелькнуло громадное белое яйцо, и – щелк! – воронка окончательно исчезла. Стало тихо-тихо, сыпало сверху пылью. Я чихнул. Никто не пожелал мне здоровья. Я чихнул вновь.

Патрик склонился над крысозавром. Ликвидатор пропал. Нигде его видно не было.

Потирая ушибленную спину, я подошел к сыну и хвостатому слепому монстру.

– Дружище, как ты?

– Нормально, батя. – Улыбка у Патрика вышла усталая, но все-таки не печальная.

– А он? – Я кивнул на крысозавра.

– Тело погибло. Но он есть. Вот тут, – Патрик постучал себя по голове. Заметив, что меня не удовлетворил его ответ, сын добавил: – Не поймешь. Просто знай: прекратило жизнедеятельность лишь его тело.

– Типа бессмертная душа, и все такое? – Никогда раньше не замечал у своего мальчика склонности к религии. Может, его после Парадиза перемкнуло? Святой отец Асахара так повлиял? И все-таки – куда вообще делся ликвидатор?..

Эти вопросы и многие другие я не успел задать Патрику, потому что он, оставив крысозавра, помчался к лимузину. Мимо меня юркнул. А ведь верно. Все мы здесь сегодня собрались – как здорово, да? – вовсе не для того, чтобы сражаться с ликвидатором. Этот монстр был лишь приятным бонусом, а схватка с ним внесла хоть какое-то разнообразие в наши скучные будни.

Подбежав к лимузину, Патрик буквально «с мясом» выдрал пассажирскую дверцу и отшвырнул ее в сторону так легко и без напряга, как еще пару лет назад запускал самолетики из альбомных листов формата А4.

Вырос сынок, возмужал… Как же незаметно время пролетело, с грустью подумал я.

Увы, недолго мне довелось бесстыдно ностальгировать на глазах у всех.

Из салона хлынули наружу полчища мелких бионоидов, похожих на треклятых тараканов.

– Патрик, топчи их! – рявкнул я. – Не хватало потом их дома выводить!