Ядерные ангелы
Шрифт:
Вдвоем мы принялись ожесточенно танцевать чечетку и даже преуспели в этом: вокруг нас образовалось мертвое пространство. Оббегая наши каблуки, «тараканы» атаковали народ на тротуаре. И не просто атаковали, но забегали гражданам на шею, к основанию затылка, и там закреплялись, поражая нервную систему. «Тараканов» яростно давили, хлопая себя по рукам-ногам, топтали, но все же люди один за другим замирали, пораженные маленькими агрессорами. Из рук выпадали телефоны, включенные в режим видеосъемки. Не моргая, захваченные «тараканами» обитатели чайнатауна смотрели в пространство стеклянными глазами. Ну точно манекены. Только рот открыт и стекает с подбородка слюна.
Я вспомнил, как мы с Рыбачкой улепетывали после первого покушения на Президента. Меня тогда еще вертолет смутил. Вместо того чтобы лететь за нами, он снизился, дверца его откатилась, и наружу выпал черный ком… Вот что, значит, было на борту вертушки – бионоиды-«тараканы».
– Батя, прикрой! Мне нужно сосредоточиться!
Легко сказать – прикрой. Крохотные бионоиды со всех сторон. Полчища. И как их столько в лимузине поместилось? Хоть один заберется на меня или Патрика – считайте, мы выведены из игры. Ситуация, мягко говоря, критическая, а тут еще пацану моему понадобилось сосредоточиться. Он что, задачку по алгебре надумал вдруг решить и не хочет, чтобы ему мешали?
Мигель, весь облепленный «тараканами», сел на асфальт и обхватил голову руками.
Лицо Патрика побагровело. Он зажмурился, наморщил лоб.
Даже активно топая, тяжело было сдержаться, чтобы не ляпнуть глупую шутку про «не выходит каменный цветок». Но – молчок. Я же понимал, что неспроста Патрик тужится-пыжится.
– Сынок, я…
Я почувствовал ментальный удар.
На долгий миг у всех вокруг захлебнулось сердце, сперло дыхание.
«Тараканы» замерли, где были, посыпались с одежды. Граждане, к которым они уже успели присосаться, упали подрубленными таежными соснами.
Патрика окружающая обстановка не заботила. А вот лимузин его интересовал настолько, что он собирался сунуться в салон, не думая о «тараканах» и прочих сюрпризах. Зря, что ли, дверцу распахнул, выпустив на волю содержимое ящика Пандоры?..
Ну уж нет, решил я и велел ему:
– Посторонись. Не лізь поперед батька в пекло [33] .
Смерив меня взглядом от ботинок до седых кончиков волос на голове, – гожусь ли, смогу ли? – Патрик потупился и шагнул в сторону. Забурел совсем. Раз с ликвидатором справился, так можно на отца родного снисходительно щуриться?! Но все-таки пропустил вперед, уже хорошо. Авторитет старшего в семье должен быть беспрекословным.
33
Не лезь прежде отца в ад (укр.).
Все, пора смело – без опаски! – заглянуть в салон. И ничего, что в нем наверняка скрывается нечто, не спешащее явить себя нам, нью-йоркскому небу и камерам смартфонов тех аборигенов, что уже пришли в себя. Пора!
Признаться, мне было слегка не по себе.
Неосознанно я надеялся, что сын не позволит мне самому разбираться с путником, который скрывался под личиной Президента. Образ твари, изрядно потрепавшей меня и покойного Рыбачку на пресс-конференции, явился мне в деталях: громадный бройлер зеленого цвета, весь в хитине и дурно пахнущей слизи. Бр-р!.. Следовало быть наготове. Я вытащил из разгрузки гранату. В молодости, на срочной службе в банановом раю, я сначала швырял в хижину РГД, а потом спрашивал, есть ли кто дома.
Ну что за мандраж, а? Стыдно! И от этого вот чувства стыда я решился на безумный, а потому – глупый поступок: вместо того чтобы воспользоваться-таки гранатой, засунул в салон голову и, приветливо улыбаясь, поинтересовался:
– Как дела? Не помешаю?
Чистое мальчишество, ей-богу! Вот на кой, а?! Кому станет лучше, если монстр отгрызет мне дурную башку? Ну, кроме монстра?
Я ожидал услышать в ответ рычание, зубовный скрежет и вой, но только не это:
– Где я?
Гарант тер глаза и смотрел на меня с таким непониманием, будто только что очнулся после долгого и продолжительного сна.
– Отвечаю, голова болит… – прошептал он и, открыв вторую пассажирскую дверь лимузина, вывернул на асфальт нью-йоркского чайнатауна содержимое своего украинского желудка. Глобализация, ничего не поделаешь…
Оказалось, Президент не помнит, как здесь очутился.
Последние его воспоминания – чуть ли не месячной давности. Гарант отдыхал на своей даче в Конча-Заспе, жарил с внуками шашлычок, пил винцо полусладкое, грузинское, а потом – хлоп! – моя наглая рожа, бодун и другая страна.
Ясно. Его обработали с помощью тех же бионоидов, что использовались для прочистки мозгов после пресс-конференции. Не зря же этой дрянью был забит весь лимузин.
Почему путники не устранили, Президента, раз сняли с него мерку и сделали копию?
Думаю, они решили попридержать его на всякий случай. Мало ли, вдруг нашему гаранту устроили бы проверку на высшем уровне? Путник, прикинувшийся человеком, вряд ли прошел бы ее. А зачем нужны осложнения? Вкачай гаранту под череп нужный софт, задай направление – и отправь на переговоры.
Короче говоря, Президент оказался нормальным мужиком. И сообразительным к тому же. Он быстро уловил расклад. Меньше всего ему хотелось развязать ядерную войну. Мой рассказ о том, на что его подписали, спровоцировал у гаранта минутный всплеск ярости, сопровождаемый нецензурным монологом. А потом он вспомнил речь, которую должен был произнести в зале заседаний ООН – и его вообще выключило.
– Понял, это нужно все исправить. – Он треснул кулаком по крышке мини-бара. – Это все нужно по-другому… Где водитель? Где охрана? Кто-то мне за это ответит. Так, ты! – Президент ткнул пальцем в мою сторону. – Организуй тут быстро все. Живо! Чего замер?
Я шумно втянул в себя кондиционированный воздух обитого кожей салона.
Рука сама потянулась к пистолету. До этого момента мне даже жаль было, что гаранта придется завалить. Но теперь я почти обрадовался, что лимузин станет ему последним пристанищем в этом лучшем из миров. Надо было действовать побыстрее. Небо над чайнотауном опять заполонили вертушки-беспилотники, вдалеке вовсю завывали сирены. Скоро сюда съедутся все копы штата.
Щелкнул предохранитель.
– Извини, дружище… – Я навел ствол ему в голову.