Ядерные материалы
Шрифт:
– Садись, Вовка!
– сказал хозяин стола.
– Тоже здесь отдыхаешь?
– Да вроде того...
– А я только вчера прибыл, осваиваюсь... А ты-то давно тут?
– Давно, Игорек... Два года, представь.
– Чего, работаешь?..
– Время будет - расскажу...
– Крохин откровенно покосился на качков.
– Кореша мои, - сказал Игорь.
– Алексей, Михаил... Крохин вынужденно пожал крепкие руки парней. Спросил:
– С женой прибыл?
– Жена в такие гадючники не ездит, - ответил Игорь.
– Жена на Канарах, у меня там отныне домишко... А здесь я так... дела, в общем.
– Хотелось бы пообщаться, - сказал Крохин, вновь покосившись на качков.
– А чего мешает? Завтракаем - и идем ко мне в номер... Посидим с глазу на глаз. Когда у нас "стрелка"?
– обратился к одному из качков.
– В час дня? Ну, навалом еще времени...
Крохин, перемешивая мельхиоровой ложечкой густо насыщенный тропическими фруктами йогурт, искоса поглядывал на невозмутимого старого приятеля, предаваясь невольным воспоминаниям.
Когда-то они жили в одном доме. Он работал в газете, а Игорь, вернувшись из армии, устроился в страховое агентство, специализировался на различных автоавариях, химича с их оценками, затем занялся кузовными ремонтами, а после ударился в перепродажи угнанных машин, в валютные махинации, контрабанду икон и быстренько сел...
С этого момента пути их разошлись: Крохин развелся с женой, переехал в другой район и более об Игоре ничего не слышал.
Собственно, в той прошлой жизни связывало их немногое: соседство по дому, гаражному кооперативу - и общая пламенная любовь к проживающей неподалеку известной актрисе - Марине Осиповой. С актрисой - в смысле постели - у Крохина выгорело, а у Игоря, благоговейно трепетавшего перед небожительницей, дело далее лобзаний нежной ручки не пошло, а дальнейшему развитию отношений воспрепятствовала тюрьма и зона.
Ныне же, как без труда уяснял Крохин, бывший сосед, никогда законопослущанием не отличавшийся, прочно внедрился в криминальный мир, заняв в нем достаточно высокую позицию, судя по внешним приметам его одежды, дорогим часам, перстню с внушительным бриллиантом - и явному подобострастию окружающих его братков-здоровячков.
Покончив с завтраком, они поднялись в двухкомнатный номер Игоря, по сравнению с которым собственные апартаменты, до сей минуты восхищавшие Крохина, показались ему вопиюще убогими и предназначенными для откровенных плебеев.
Уселись за столик и, попивая баночное пиво, ввезенное сюда, на территорию эмирата Шарджа, где властвовал "сухой закон", из "Дьюти-фри" Шереметьева, предались разговорам о нынешнем и былом.
– В доме-то нашем бываешь?
– спрашивал Крохин.
– Частенько... Родители же там... Навещаю. Да, кстати... А как Марина, не в курсе?
– Откуда? Вроде нигде не снимается, постарела звезда, угасла...
– Звезда?
– Игорь хмыкнул.
– Скорее метеорит...
– Как выяснилось, - подтвердил Крохин.
– Но мы тогда еще молодые были, не понимали, что одни актрисы радуют интеллект, а другие - глаз. Но что о прошлом? Скажи, если не секрет, чего тебя-то в Эмираты занесло? На разборки приехал? Судя по окружению и вообще...
– Честно?
– Игорь потер затылок.
– Есть такое дело... Но и отдохнуть заодно хочу... Продлить себе лето, обмануть хоть ненадолго зиму предстоящую длинную, искупаться в теплой водичке... На Канарах уже в море если и полезешь, то на твердости характера, на Сейшелы и всякие Мальдивы - угоришь, пока долетишь, а Эмираты - под боком... Как относишься к тому, чтобы вечерком погулять? Тут один тип к нам подсел - ну, ты его видел... Говорит, есть в Дубае очень даже веселые места, напрашивался в экскурсоводы... Вася, по-моему...
– Угу, - кивнул Крохин.
– Вася. Ты с ним осторожнее, он в здешней тусовке к ментам пристроился, змееныш, с них свои сребреники получает. Думаешь, почему он здесь отирается, в Шардже, в "Холидей Инн", а не в Дубае? Потому что в Дубае основной контингент - челнок, а это народ конкретный, он халяву сразу сечет и посылает, и разговоры пустые ему тоже ни к чему, времени в обрез, надо каргу закупить, в мешок упаковать и срочно домой - заниматься реализацией. А тут Вася скользкий как уж: давайте в ресторан, давайте по бабам, вообще потрем за жизнь... А чего тереть, когда задница не то что мокрая от беготни, а аж дымится? Приглашал он тебя в ресторан?
– Ну.
– За твой же счет.
– Да не жалко...
– Вот именно. Не жалко. Потому он здесь и пасется. Отель солидный, клиент соответственный, расслабленный, отдыхает здесь клиент. Причем клиент с положением, как правило, с историей, а значит, и с информацией... Вот его Вася цепляет и разрабатывает - такая вроде у ментов терминология... А после отчетик арабам, они очень даже иностранцами интересуются, особенно респектабельными.
– Запнувшись, Крохин выразительно посмотрел на потолок. Затем включил телевизор.
По местному каналу транслировали передачу о роли и правах женщины в исламской семье. В диалогес обширной аудиторией зрителей участвовали властительные шейхи.
– Да тут демократия...
– удивился Игорь.
– Ну такая, - покривился Крохин.
– В рамках корана и шариата далеко не разбежишься.
– А в чем отличие?
– Корана от шариата? Ну это вроде Уголовного кодекса и комментариев к нему.
Игорь криво усмехнулся: данное сравнение было ему близко его профессии и натуре. Спросил Крохина:
– И какие у тебя перспективы? Вообще - чем и как живешь?
Не приукрашивая ситуации, тот поведал о злоключениях, предстоящей работе и скором своем отъезде.
– Во какие жизнь дает кренделя, - сокрушенно вздохнул Игорь.
– А ведь раньше ты для меня просто столпом общества был, белой костью. Да и Марина та же...
– Кому теперь нужны мои стихи и ее кино, - сказал Крохин, устало махнув рукой.
– На тот паровоз, куда пересела страна, нам билеты в багажный вагон достались... Кстати, - переменил он тему.
– У меня тут кошмарное горе... Был один партнер, я ему продукты посылал. Парень платил исправно, я ему поверил, свои деньги вкладывать начал... Ну и вложил! Четырнадцать штук!