Ядерные материалы
Шрифт:
– Обеспечить выход на Балабаново.
– Так... Как?
– Чтобы не подмокла кровушкой твоя репутация? Естественно, это мы придумаем. Главное в ином: твое согласие и готовность...
– Там, значит, это...
– забурчал, ежась на стуле, Ворона.
– Там, значит, базар. На базаре торгует Лешка. Или брат его. Я предварительно отзваниваю жди, мол, тогда-то. После приезжаю, делаю заказ. Ствол или шашка...
– Или - пластид, - вставил Прозоров. Ворона стесненно кашлянул.
– Н-да, - произнес удрученно.
– Какой товар есть, такой и есть.
– А все же? Откуда у него в последнее время взялся этот пластид?
– Хрен его знает, начальник, мы вообще-то тротил ему заряжали, а он говорит: вот вам эта хренотень, еще круче, поскольку компактнее...
– Ну, приходишь, делаешь заказ, - сказал Прозоров.
– Дальше?
– Дальше - расплачиваюсь. На следующий день подтанцовываю к нему по новой, он дает установку: езжай, к примеру, в лесок, гаму камня. Или у дуба поднимешь дерн, возьмешь, что надо...
– Вопрос: почему бы вам не подмять под себя этого Лешу и его брата? Денежный бизнес упускаете...
– Их чечены уже давно держат. Чего вязаться?
– Кто именно?
– Точно не знаю. Я с Лехой на зоне три года чалился, ему подогрев от черных шел... А потому ясно: в обойме человек, не бесхозный. Того и достаточно.
– За что архитектора списали?
– А?
– Бэ!
– А... Да я не в курсе, Слоновьи дела... Чего-то он там строить решил, какой-то гастроном, а по плану земля под коммерческую хату отведена... Обычные непонятки, в общем...
– Ты, конечно, понимаешь, что наш разговор записывается?
– Хрена ли там понимать...
Утром Ворона позвонил в Балабаново. Сказал:
– Леха, это я. Будь на месте, подъеду.
– Давай...
– Ну?
– выжидательно посмотрел Прозоров на отекшую от бессонницы физиономию бандита.
– Все по плану, скачем.
Прозоров забрался на заднее сиденье джипа, Ворона уселся за рулем.
Вскоре под тяжелыми колесами упруго зашелестел асфальт ухоженной правительственной трассы, ведущей к Внуковскому аэропорту.
Связь с оперативной группой ФСБ, уже выехавшей в Калужскую область, где, собственно, и располагался поселок, Прозоров решил поддерживать по мобильному телефону.
Понимая, что может подвергнуться внезапной проверке, он не взял с собой ни документов, ни оружия и даже оставил на спецобъекте служебный нательный жетон, заменив невзрачный титановый прямоугольник на золотое распятие с бриллиантами, крепившееся на основательной, также драгоценной цепи.
Данное ювелирное излишество, мародерски конфискованное у убитого в стычке гангстера, было позаимствовано на Лубянке, где числилось как служебная принадлежность, необходимая для легендирования офицеров в случае их неформальных контактов с "братвой".
В течение дороги Иван Васильевич самым дружеским тоном успокаивал Ворону относительно полнейшей безопасности предстоящего мероприятия и клятвенно заверял его в надежной отмазке от каких-либо подозрений после итогового задержания "оружейников" милицией.
– Спешить не будем: "руки - в гору, морду - в стену" - дело нехитрое и самое распоследнее, - говорил он.
– Все сделаем ювелирно, они сами себя подставят, а уж то, что ты в стороне окажешься, - никаких сомнений!
Увещеваниям Прозорова бандит внимал хмуро.
– И в стукачи я тебя определять не намерен, - спешил подполковник развеять сомнения Юры.
– Не та у тебя порода, не подходишь...
– Ну спасибо, начальник, сладко поешь...
– Пою не пою, а это - правда.
Прозоров не лукавил: в роли перспективного для Лубянки агента он Ворону не представлял и сегодняшнее сотрудничество как начало вербовки не расценивал.
Ворона пошел на уступку благодаря лишь самому грубому давлению, не оставлявшему ему никакого выбора, и ожидать от такого сексота добросовестного сотрудничества не приходилось. А вот двойной игры, провокаций и ножа в спину в любой момент!
Однако обещания прикрытия временных доверителей и постоянных агентов Прозоров полагал должным выполнять всегда, реализуя информацию в соответствии с данными им гарантиями.
Что же касалось Вороны, то кто знает, как повернется ситуация в будущем? Вдруг он Вороне сгодится, а вдруг и Ворона ему, зарекаться не следует. Даже и в гражданской, коли случится, жизни...
Когда они подъезжали к рынку, начался дождь. Тут подполковник припомнил давешний рассказ одного из офицеров РУБОПа, как тот год назад тоже искал связь на одном из провинциальных базарчиков, опустевшем от внезапной непогоды.
Тогда, слоняясь меж мокрых голых прилавков, опер не без досады уяснял, что им, праздно шатающимся по обезлюдевшей рыночной площади чужаком, вполне способна заинтересоваться местная любознательная милиция, и, дабы избежать напасти, пришлось купить в соседнем магазине короб со спичками, устроиться под навесом и сделать вид, будто он этими спичками торгует... Кстати, пачки три-четыре он умудрился продать. Смех, да и только!
Впрочем, смеху потом было мало: прибыл связник, тут же выведший его на подъехавших к рынку бандюг, торгующих похищенными с завода "калашами", и непредсказуемые события понеслись вскачь...
Он очутился в машине, в багажнике которой лежали автоматы, и, вопреки разработанному плану предварительной договорной встречи с продавцами, те напористо предложили ему совершить сделку немедля. Пришлось выкручиваться, ехать на той же машине, снабженной, как оказалось, фальшивыми номерами, в компании уголовников в Москву, и, когда на одном из постов их тормознул пикет ГАИ, обкурившийся ухарь, сидевший на заднем сиденье, сказал сыщику:
– Подвинься, корешок, чтобы легче было ментов валить...
– И боковым зрением тот увидел выныривающий из-под полы бандитского плаща автомат.