Ядвига, последняя Баба Яга
Шрифт:
Ягги, опять покраснела и спросила:
– И книги?
– Что книги? Выражайся, будь добра, яснее.
– Если меняется реальность, и при этом меняется все, что тебе необходимо, книги, тоже могут поменяться?
– И они, если ты захочешь.
– А Костя, - у Ягги сжалось сердце, - Костя так мог?
– Да, я сама учила его менять реальность, сливаться с окружением, с толпой, если надо, полностью мимикрировать под окружение. Но...
– только теперь проявилась горечь в голосе бабушки, - он слишком любил провоцировать. Все ...
– бабушка дернула недоуменно плечом, - все эти цепочки, черепушки...
– Вас это раздражало?
– осторожно спросила Ягги.
– Нет. Просто на все это надо много сил. Но молодые не ценят, данного им времени, и тратят его на глупости.
– Разве лучше жить как я? Ничем не выделяясь из толпы?
– огорчилась Ягги.
– Когда ты не отличаешься от окружения, - бабушка приготовилась прочитать лекцию, -легче делать то, что тебе нужно, понимаешь? Никто не заметит! Да можно устроить любое, любое, - бабушка с нажимом произнесла это слово, - чудо, волшебство, хоть зиму в лето превратить, никто не заметит. Все слишком заняты собой. Но если ты, разительно, да нет, - бабушка хмыкнула, -ох, уж этот русский язык! И да и нет, все сразу! Если ты хоть чуть-чуть отличаешься - на тебя направлено все внимание, а для его нейтрализации нужны дополнительные силы. Как сеть, слегка выделился - застрял, и теряешь силы.
"Как мой кабинет" - подумала Ягги.
– Да, да... правильно думаешь, - Ольга Константиновна внимательно следила за реакцией Ягги, - как твой кабинет. Он слишком выбивается из среды обычной библиотеки. Сколько сил тебе требовалось на его поддержание?
– Много, слишком много... все эти недоуменные взгляды, удивление, хмыкание...- Ягги вздохнула.
– А если бы ты не воевала со средой, а вписалась в нее, было бы проще, ты бы легче добилась изменений. И никто! Никто бы не заметил их! Но не мне тебя учить, твоя бабушка, весьма сведуща, в этом! Она живет в таких сложных условиях, и не вызывает "возмущения среды", как ... хмм...
– хмыкнула бабушка, - как Василиса, ну ты знаешь ее, как она себя зовет, - бабушка поджала губы, - Васька .
– протянула она немного осуждающе, - Учила ее, учила... все без толку, ходит боярыней в своей деревне, одна половина ее боится, вторая ненавидит, за ведьму считает. Но, - бабушка приподняла бровь, - ни чего не скажу - талантлива, очень талантлива! Лечит такие сложные, да просто тяжелые случаи, но сама... да ладно , это я так, по стариковски ворчу... люблю ее, вот и ворчу. Да и жалко ее, влюбилась она в Костеньку, а не ее суженный. Есть, есть у меня книжечка, я поищу - бабушка внезапно перепрыгнула с любви, Кости и Василисы, что Ягги сначала и не сообразила о чем она, - да, да, напомни мне, есть книжечка, старая довольно, мне тесть подарил, про изменения возраста.
– Прадед Кости?
– Да. Он тоже Кощей был. Он многому меня научил. Хоть я тоже не из простой семьи.
– Это видно не вооруженным глазом!
– хмыкнула Ягги.
– Да, я как твоя бабушка, Баба Яга.
– Да? А разве бывает их... ну нас, так много?
– Три, на весь мир, ты считаешь это много?
– Нет...
– Тем более, что мы, с твоей бабушкой, уже не молоды. Тебе ведь бабушка рассказывала, что это передается только по женской линии, и через поколение? У нас в семье, только мальчики и все Кощеи.
– И Кирилл?
– испугалась Ядвига.
– Нет, дорогая, ты же сама видишь, он в мать. Его мать из довольно известного купеческого рода Брусницыных. А Кощеевы - они всегда были библиотекарями. Главной задачей Кощея есть сохранение и преумножение знаний. Сохранение наших книг. Но ты понимаешь, что это невозможно совместить с купечеством. А Кирилл выбрал деньги. Он мамин сын.
– Ольга Константиновна тяжело вздохнула, - Говорила я Корнею, что купчиха не лучшая партия для Кощея, но... любовь она не спрашивает. Хотя любовь ли? Сомневаюсь до сих пор.
Глава 21.
Ядвига брела по Галерной улице, довольная, сытая, выпившая не одну чашку превосходного чая и размышляла о превратностях любви. Перед выходом, она потренировалась в изменении возраста, под присмотром Ольги Константиновны, и та осталась вполне довольна результатом, проверив ее поведение, документы в разных возрастных ипостасях. В конце бабушка попросила продемонстрировать Ягги вид, в котором она являлась перед Кириллом, хмыкнула, и было ясно, что она осталась под плохим впечатлением от вкуса внука, но похвалила Ягги за удачный выбор образа.
– Хотя, что от него ждать, купец.
– Ольга Константиновна поджала уголки губ.
– Одной обожаемой родственницы достаточно, чтобы понять, что у него дурной вкус на девиц!
– А зачем она приехала?
– Точно не знаю, дорогая... надо выяснить.
Поленившись меняться обратно, Ядвига решила немного прогуляться перед сном. На завтра было запланировано довольно много дел с Ольгой Константиновной, надо было выспаться. Побродив под снегопадом с полчаса, она решила не спускаться в метро, поймала такси. Хорошо ехать в снегопад не за рулем, можно прижаться лбом к прохладному стеклу и просто наблюдать за огнями, снежинками, спешащими людьми. Просто, расслабиться и ни о чем не думать. Постепенно, глаза закрылись, и Ягги задремала. Внезапно, машина резко затормозила.
– Черт! Все этот снегопад!
– Что, что случилось?
– Ягги дернулась и открыла глаза.
– Этот идиот так резко затормозил! Сейчас застрянем тут, с дурацкими разбирательствами часа на два...
– О, мы почти доехали, я дойду.
Ягги расплатилась и вышла. Сонная, брела, почти не рассматривая улицу, скорей, скорей добраться до постели и заснуть. Столько опять навалилось всяких вопросов, после обсуждения с бабушкой Кости, что голова уже просто отказывалась работать. Надо выспаться и попробовать все обдумать на свежую голову. То, что произошло дальше, Ядвига даже не поняла сначала. Она получила удар по голове, но так как волосы были собраны в тугой узел, и спрятаны под шапку от снегопада, удар пришелся по касательной, с ног сбил, но сознания не лишил, на что, видимо был рассчитан. Она упала, и совершенно инстинктивно вцепилась в сумку, пытаясь разглядеть нападавшего.
– Сумка, сумка!
– свистящим шепотом давали кому то указания.
Второй нападавший, странно медлил с разбойными действиями, видимо, из-за не лишившейся чувств жертвы.
– Дура! Хватай сумку!
– уже довольно громко крикнул первый нападавший, замахнувшись еще раз.
– Кар!
– с дерева спикировал ворон.
Ядвиге показалось, что он был раза в два больше, своего обычного размера. За спиной Ягги, кто то закричал фальцетом:
– Убери от меня эту тварь! Она мне глаза выклюет!
– и фальцет перешел в визг и хлопанье крыльев.
Ягги пыталась встать, но ноги скользили. Ей очень хотелось разглядеть, кто так визжал. И надо было помочь ворону. Наконец она встала. Второй нападавший ни как себя не проявлял, и Ягги увидела мужчину, во всем черном яростно отбивающегося от ворона.
– Молодец, Кар! Так ему, мерзавцу!
– и Ягги нанесла победный удар тяжелой сумкой.
Нападавший упал, ворон нанес еще несколько завершающих ударов клювом и налетел на Ядвигу, хлопая крыльями, он просто гнал ее в сторону гостиницы. Но боевой дух Ягги требовал мщения. Ей хотелось стукнуть не один раз, а несколько, чтобы отомстить за свой испуг и удар по голове. Но ворон настойчиво гнал ее в гостиницу и возмущенно каркал.