Ядвига, последняя Баба Яга
Шрифт:
– Нет, дай я врежу ему!
– упиралась Ядвига, как маленькая девочка. Адреналин настолько бурлил в ее крови, что она хотела битвы! Отомстить этому неудачнику-нападавшему за все, что произошло в последнее время. За Костю, за разгром квартиры, за противного Кирилла, с которым приходится кокетничать, а очень хочется надавать пощечин, за...
– Пусти меня!
– Кар!
– возмутился ворон и хлопнул ее крылом по уху.
– И не чего драться!
– сразу остыла Ядвига и недовольно пошагала к гостинице.
– Кар!
– удовлетворенно каркнул ворон и взлетел на дерево, удостоверившись, что Ядвига благополучно зашла в гостиницу.
В сумке надрывался телефон.
– Да?
– рявкнула, неостывшая от битвы Ядвига.
– Ядвига? Все в порядке? Ты цела?
– бабушка Ярина, была явно напугана.
– Цела, цела. Все хорошо, бабуль!
– А книги?
– Все хорошо! Я ему так врезала! А ворон, он молодец! Он просто спас меня!
– тараторила Ядвига.
– Конечно, - согласилась бабушка, - он у меня умница!
– У тебя? У тебя? Это твой ворон?
– Конечно! Неужели ты думала, что я оставлю тебя без помощи?
– Без надзора, сказала бы я.
– Холодно заметила Ядвига.
– Без помощи.
– Уточнила бабушка.
– Как твоя голова?
– Больно, но думаю не смертельно! Ты бы видела, как я ему врезала сумкой!
– Дорогая... было бы проще, если бы ты вспомнила наши с тобой уроки по безопасности. Помнишь - мы проходили - как отражать нападения?
– Бабушка!
– возмутилась Ядвига.
– Да, кто в состоянии вспомнить об этом, когда тебя бьют по голове!
– Если бы ты помнила о наших уроках, - нежно укорила ее бабушка, - тебя никто бы не смог ударить по голове. Моя дорогая... теперь тебе надо выспаться...
– Как можно спать после этого?
– перебила Ягги.
– Спать. Тебе необходимо спать.
– Нежным голосом отдала приказ бабушка.
– Да, да... пока.
– Ягги почувствовала, что она просто засыпает.
Едва она добралась до номера, раскидав всю одежду, упала в кровать и заснула.
Глава 22.
Утро для Ядвиги настало внезапно. Сначала за окном сработал будильник, возмущенно каркнув, и постучав клювом в окно, и тут же зазвонил телефон. Ядвига села, ощупывая затылок - болел. Шишка была довольно большая.
– Алло.
– Сонно произнесла Ягги.
– Ядвига, я плохо спала, у меня дурное предчувствие!
– Ольга Константиновна была взволнована не на шутку, что даже пропустила приветствие.
– С тобой все в порядке? Я себе всю ночь места не нахожу, всю себя изругала, что опустила девочку! Ночью! А вдруг бандиты!
– Да... бандиты.
– Согласила Ягги, не совсем проснувшись.
– Боже мой! Ягги! Девочка!
– Ольга Константиновна так громко запричитала, что Ягги сразу проснулась.
– Не волнуйтесь, все хорошо, книга у меня.
– Причем здесь книга! А ты? С тобой все хорошо?
– Ольга Константиновна! Все хорошо, небольшая шишка и немного болит голова...
– Значит так, - начала Ольга Константиновна не допускающим возражений тоном, - сейчас собираешь все свои вещички и переезжаешь жить ко мне. Это не обсуждается. Я еще вчера, -немного сбилась она с командирского тона, - хотела тебе сказать, что зачем тебе жить в гостинице, когда ты можешь расположиться у меня, и заболталась, старая карга! Девочка моя, скорее приезжай и расскажешь, что случилось! Только будь осторожна, вызови такси, не лови на улице не известно какую машину!
– Кар!
– Ворон во всем согласился с Ольгой Константиновной.
Ягги осталось только подчиниться, что она и сделала - с радостью. Быстро собралась, даже не стала пить кофе в гостиничном кафе, вызвала такси. И через час была у Ольги Константиновны. За завтраком она рассказала о нелепом нападении на нее, и что хотели, видимо, только кошелек. Та, чувствуя себя виноватой, окружила Ягги такой заботой, что ей стало неудобно.
– Ольга Константиновна! Так не честно! Разрешите я хоть посуду помою! Я не инвалид, у меня всего лишь шишка!
– Нет, деточка! Чувствуй себя как дома, но делать я тебе сегодня ни чего не дам! После такого нападения, надо немного прийти в себя. Ты сейчас ложись, полежи...
– Я не хочу спать! Бабушка меня время загипнотизировала прямо по телефону, я выспалась на неделю вперед!
– Хорошо, не спи. А полежать придется. И не спорь со старшими. Хочешь, я тебе про купцов наших расскажу? Но, ты ляжешь в постель!
– Лягу!
– Согласилась Ядвига, - Только расскажите. Очень мне хочется про маменьку Кости узнать. Он совсем не похож на нее. Вот Кирилл, другое дело - сразу видно, он мамин сын. И поведение и даже разговор, такой же вальяжно-барский... совсем не Костя...
– Ягги всхлипнула.
– Вот ты правильно сказала - барский. Ну-ну, деточка, - бабушка нежно погладила ее по голове,- не надо плакать. Ему тяжело от этого. Думай о нем, с любовью... ведь у вас много было хорошего. Он рассказывал, - Ольга Константиновна тяжело вздохнула, - рассказывал о тебе. Собирался познакомить, в тот, не состоявшийся приезд. Хочешь, завтра сходим к нему?
– Да, - вздохнула Ягги, - я хотела вас попросить, но боялась.
– Все хорошо. Завтра сходим. А теперь слушай. И глаза закрой! Мать Кости, Елена Николаевна, происходит из известного купеческого рода - Брусницыных. Большой род, крепкий был, до революции. Кожевники. Им принадлежал целый квартал на Кожевенной линии, что на Васильевском острове. Завод и большой дом. Но по сути, как у многих купцов, вся династия началась с крепостного, удачливого, несомненно. И лет через пятьдесят выросла в империю кожевников. Трое сыновей, Николая Брусницына, крепостного - Александр, Николай и Георгий. Маменька Костина, как ты изволила заметить, происходит от Георгия Николаевича, он был ученым , известным химиком, а совсем не купцом, о чем наша любезнейшая Елена Николаевна старательно умалчивает. Да, он работал на семейном предприятии, но купеческой жилки не имел. Тихий и скромный. И, после революции остался в России. А вот Александр и Николай, те напротив, были купцами. Филантропами, но и сумасбродами редкостными, особенно этим отличался Александр. Однажды, он, будучи в Стокгольме, на спор отбил яхту у шведского наследного принца, и ведь не нужна она ему была, яхта эта, плавать он не любил, морю не доверял. Принц, прижимистый швед, решил, что сто тысяч, на дороге не валяются, плюнул и уступил яхту русскому купцу.
– Зачем покупал тогда?
– Удивилась Ягги.
– Вот это и есть показатель характера русского купца, деточка.
– Усмехнулась Ольга Константиновна.
– Не надо, но куплю, нос всем утру, пусть сгниет лучше! Так и получилось... утопили яхту пьяные матросы, но это уже произошло после революции. Но это другая история, и другие характеры...
– посмеялась бабушка.
– Оба, Александр и Николай, были депутатами Городской Думы и участниками Комитета Попечительства о народной трезвости. Хотя, сами хорошие вина уважали. Тебе, наверное, скучно слушать в таких подробностях?