Ядвига, последняя Баба Яга
Шрифт:
– Хватит плакать, утри слезы, и что он тебе говорил? Что то про то, что ты можешь управлять возрастом?
– Да ну... Кать, ты думаешь это возможно?
– Ты же Баба Яга? Сущность паронормальная, значит - возможно! И потом, ты можешь позвонить своей бабуле и спросить.
– Нет, она не любит говорить по телефону. Надо ехать. Но это же долго! Сразу бы в Питер, все узнать...
– Нет, ты права, про возраст, могут, запросто, могут не принять родственники, и ничего не рассказать. Надо подготовится. Езжай к бабушке, все у нее выпытай, и потом в Питер. А что за книга то?
– Ах, да...
Они наклонились
– Ты тоже подумала, про кожу?
– Катя испуганными глазами посмотрела на Ягги.
– Страшно подумать. Но на чернокнижника Костя не похож. Хотя, как персонаж наших сказок, добрых чувств Кощей не вызывает.
– И что? Почему здесь ничего не написано?
– Написано! Смотри!
– Ягги ткнула пальцем в полустертые буквы.
– Это, старославянский, ну, или очень похожий на него.
– Ты старославянский знаешь? Я все равно не вижу ни одной буквы!
– Довольно плохо помню, но сейчас постараюсь... так К ... КО... а! КОЩУНЫ.
– Что это? Учебник для Кощеев?
– Не знаю.
– Ягги ошарашено посмотрела на Катю.
– Кощуны... А как правильно произносить?
– Нашла, кого спрашивать, я только ангелов делаю, а с другими сказками сами разбирайтесь. У тебя, я так поняла, бабушка тоже Баба Яга? Может все же к ней сначала?
– Так, дальше.
– Ягги с трудом разбирала буквы.
– "Ни черов внемли, ни кощюньных вълшеб". Да... думаю надо к бабушке.
– Вот, - Катя пододвинула телефон, - звони, что завтра едешь к ней!
– Ага, а времени то сколько? Темень еще. Она старенькая.
– Ягги стала разыскивать часы, по всему прибранному кабинету.
– А где мобильный? Сколько время то?
– Московское время...
– хихикнула Катя, - не, наше пермское время пять часов утра. Значит, сейчас быстро доприбирываем и за билетами. Книгу с собой возьми! Интересно, почему Костя не мог ее хранить дома? Тебе не кажется это странным?
– Да, слишком много вопросов получается.
Глава 7.
Конечно, прямо с утра выехать не получилось, надо было оформить отпуск, переговорить с замом, чтобы библиотека не пострадала от долгого отпуска Ядвиги, а то, что он получится долгий, она теперь не сомневалась. Столько вопросов накопилось, только за одну ночь! Но странно, все эти вопросы, помогли встряхнуться, и Ядвига, стала азартно готовится к путешествию.
К вечеру, собрав сумку, и так и не поставив бабушку в известность, Ягги отправилась в путь.
Бабушка, как верная жена, всюду следовала за мужем. А деда перед самой войной, как бывшего польского аристократа и подозрительного элемента сослали сначала на Урал, в маленький городок Кизел, а потом, решили, что это слишком хорошо, для такого как он, и отправили еще дальше, на Алтай. Многие, из поляков, сосланные вместе с дедом в ссылку в Кизел, быстро-быстро поменяли себе фамилии, исправив подозрительные окончания -ский, на более привычные для России -ов, или, если такой фокус с изменением окончания фамилии не проходил, срочно женившись на русской, башкирке, коми-пермячке, хоть на ком, брали фамилию жены и сливались с местными. И только совсем не русский профиль выдавал недавнего поляка, но и это быстро исправлялось в ближайшей пьяной драке, гордый профиль исчезал навсегда. Но упрямо проявлялся в детях, внуках и правнуках. Дед, на такие ухищрения не пошел, мало того и бабушка взяла его фамилию, хоть и сама была подозрительных кровей, и только ухудшила свое положение. Познакомившись, с дедом в Перми, во время пересылки, бросила все и поехала, сначала в шахтерский Кизел, потом и на Алтай, в совсем уж дикие, на тот момент места.
Из Перми, не просто добраться до Алтая, пересадки, почти двое суток на поезде, и при срочной отправке, трудно надеяться, что билеты достанутся в комфортные условия. Ночь в общем вагоне, пересадка утром, в Екатеринбурге, потом плацкарт, чуть-чуть сна, под мощный храп соседей. Выйдя из вагона в Барнауле, Ядвига, была измучена тремя, почти бессонными ночами. Пытаясь сообразить, как лучше теперь добраться до бабушки, она растеряно смотрела по сторонам, вздыхала, представляя, что ее ждет еще, как минимум километров триста дороги.
– Ядвига!
– Трудно не узнать хорошо поставленный, чистый и какой то прохладный бабушкин голос.
– Ты хорошо добралась? Я тебя уже час жду, поезд опоздал.
– Бабушка! Я же не позвонила тебе! Как ты меня ждешь? Откуда?
– Все спуталось у Ядвиги в голове, бабушка, неожиданно возникшая на перроне, ранее утро, сильный недосып и много другого, что надо узнать, срочно, сейчас.
– Бабушка, мне надо спросить...
– Так, дорогая! Прежде всего, тебе надо выспаться. Поэтому сейчас мы садимся в машину, и едем домой, - бабушка говорила таким тоном, что возражать было бессмысленно, но глаза, глаза голубые, лучистые смотрели на Ягги с большой радостью и любовью.
– Вот выспишься, а потом поговорим.
– Но как ты узнала, что я еду, и еду на этом поезде?
– Все просто, я же Баба Яга.
– Бабушка пожала плечами, будто сказала нечто само собой разумеющееся.
– Да, конечно.
– Точно так же пожала плечами Ягги.
– Все просто.
Ягги, с большим удовольствием плюхнулась в старенькую машинку, закрыла глаза, и сразу стала засыпать. Какое это облегченье, что после всей нервотрепки, слез и долгой дороги, можно просто ни о чем не думать, а закрыть глаза и стать маленькой девочкой, которую встречают, за которую решают, заботятся и сейчас, ну не сейчас, а довольно скоро довезут домой, накормят и уложат спать. Как в сказке. Накормят, в баню сводят и положат почивать, на дубовую кровать... всплыли строчки из сказки, и все больше Ягги не просыпалась до самой Белокурихи, где сейчас жили дед и бабушка.
Дом бабушки отличался ото всех домов в городе. Стоял на окраине, даже на отшибе, отдельно ото всех. Сам по себе. Большой, добротный, и как ни крути, похож на сказочные боярские палаты, вот это Ядвига только сейчас поняла. Столько раз бывала здесь, и жила подолгу и любила этот дом, куда дед с бабушкой переехали лет тридцать назад, из совсем глухой деревушки, и долго его отстраивали, ремонтировали и практически сделали заново, но тогда она думала, что это их прихоть, просто в модном тогда "русском стиле", в подражании старине. Вот в таком доме должна жить Баба Яга-старшая.