Яга против Кощея

Эм Лия

– А ну-ка, быстро сознавайтесь, чего затеяли?! – грозно зарычала я.

– Яночка, да ты что? Ничего мы не замыслили, бородой клянусь! – сделав честные глаза, произнёс леший, а Стёпа вторил ему, кивая как китайский болванчик.

– Мы тебе про обережку поведать хотим, ведь в книгах ты этого не найдёшь. Просто думали, как бы это поделикатнее сделать. Ведь найти её не каждый может, а только тот, кто душой, телом да помыслами чист. Прячется она в самой гуще леса: днём спит под землёй и только глубокой ночью на свет лунный выбирается песню

свою призывную спеть. Так они других обережек приманивают, чтобы потомством обзавестись. Только в это время поймать её можно, а для этого раздеться надо полностью да грязью из заводи натереться, чтобы обережка тебя не почуяла раньше времени!

Я после таких слов чуть не грохнулась на пол. Это прям какой-то эротическо-туристический квест по поиску обережки.

– А без раздеваний и грязей никак нельзя обойтись? – взмолилась я, с надеждой глядя на лешего.

Но тот отрицательно помотал лохматой головой.

– Да сдалась нам эта обережка! Что она вообще делает-то? Может, ну её к кикиморе? – вздохнула я.

– К кикиморе-то, может, и ну. Да только супротив Кощея идти без обережки – верная смерть! Владельца своего она защищает от всех наговоров, заговоров, приворотов и отворотов. Ну и прочая магия действует слабее обычного, – пояснил Стёпка.

– У нас времени нет полной луны ждать, так что стриптиза точно не будет. Да и ночные походы в чащу лесную тоже отменяются. Давайте лучше потратим оставшееся время на что-нибудь полезное, и точка! – припечатала я.

– Дак сегодня как раз и есть полная луна! – хитровато улыбаясь, вещал леший. – Самое время обережку ловить. Ну что, мать, баньку бегу растапливать?

Больше аргументов против у меня не было, пришлось согласиться на это безрассудное приключение под названием «Достать обережку».

Пока леший топил баньку, а Стёпка хлопотал по хозяйству, я изучала сборник со сказками. Про Кощея ничего нового не вычитала, а вот про себя, любимую, нашла кое-что интересное: «Как персонаж фольклора, Баба-яга чаще всего предстаёт перед просителями в образе древней старухи и является персонажем скорее отрицательным, чем положительным. Иногда выступает в качестве помощницы положительных героев, а вот всяких проходимцев может и наказать! Может быть дарительницей, похитительницей или воительницей».

А ещё иногда я и искусительницей бываю, как выяснилось, и шутница из меня тоже знатная получается. Чего только стоит морок, которым я путников заманиваю в болота топкие. Да только тех, кто в лесу моём пакостит или мысли чернее чёрного имеет. Таким самое место в чаще заповедной! Обернутся они нечистью лесною после купания в моих болотах да и бродят в таком обличии, пока души свои не очистят.

А ещё, оказывается, яга – охранительница иного царства, царства Смерти, и является проводником в это самое царство. Одна нога у неё костяная для того, чтобы в царстве этом стоять можно было.

Прочитав это, я рванула штаны снимать да ноги ощупывать. Ведь в сборнике не уточняется, какая именно нога ненастоящая. Методом тыка определила, что они у меня обе из плоти и крови. Вон кожа какая нежная, да венки синие, по которым кровушка бежит, да и когда щиплешь, больно, однако. И вот, когда я спущенными штанами щипала себя почти что за зад, вошёл леший и замер прямо на пороге, открыв рот и выпучив на меня гляделки.

– Ой, Яночка, а чего это ты с собой делаешь? Оголяешься уже? Так банька-то ещё не стоплена. Погоди чутка, не торопись! – немного придя в себя, проскрипел леший.

Тут меня такой смех разобрал, нахохоталась от души да в баньку и отправилась. А леший посмотрел на меня, как на умалишённую, махнул рукой и пошёл заваривать свежий душистый чай.

Глава 10

Напарилась я в бане от души: всю грязь да мысли дурные с себя смыла, веничком берёзовым хорошенько отходилась да паром душистым надышалась. Вернулась в избу совсем другим человеком, или не человеком вовсе – поди ж теперь разбери. Леший со Стёпкой меня тут же в путь-дорогу и снарядили: одёжу чистую выдали, суму перекидную вручили да благословили. А моськи у обоих прям заговорщицкие, чую очередную подставу! Но ведь не расколются, гады такие.

– Вот тебе сума заговорённая. Что туда попадёт, оттуда само не выпадет. Обережку туда и клади. А дорожку к месту заветному клубочек путеводный тебе укажет, – напутствовал меня леший. – Кинешь его перед собой да слова заветные скажешь: катись, катись клубок, укажи мне путь далёк.

– Яночка, удачи! – мяукнул кошак, об ноги обтёрся напоследок и был таков.

Я постояла на пороге пару минут в замешательстве: уж как-то больно быстро всё закрутилось-завертелось! Да делать нечего. Кинула клубочек с крыльца, слова прошептала и припустила за старомодным навигатором прочь от избы в самую гущу леса.

Долго ли, коротко ли – не ведаю, а только оказалась я в незнакомой местности. Носом чуяла, что это уже не мои владения, поэтому стала оглядываться да прислушиваться к тому, что вокруг творится. Вывел меня клубочек на прогалину с небольшим заросшим озером лесным, да и встал как вкопанный. Видать, здесь и надобно заводь с грязями искать. Пошла я вдоль берега и набрела на то, что искала: у самого края небольшая заводь с грязями пахучими аромат источала и пузыри пускала. Обнажилась я по-быстрому и полезла в эту гадскую жижу.

«Мамочки мои, воняет-то как!» – зажимая нос рукой, думала я, но шла дальше.

Вдруг совсем рядом послышалось ехидное хихиканье:

– Кто это ко мне в гости пожаловал? Неужто сама Баба-яга?! А чего-то это ты, яга, разрешеньица моего не спросила, ась? ­– вопрошал неизвестный голос.

– Кто здесь, а ну покажись! – приказала я.

– Да тута я, у тебя за спиной, – ехидно хихикал голос.

Я обернулась, но никого не увидела.

– В прятки задумал поиграть? Я вот тебе сейчас покажу! – пригрозила я.