Яга против Кощея
Шрифт:
– По какому праву ты со мной так разговариваешь? В моём собственном доме! Да чтобы я тебя здесь больше не видела, пошёл вон мертвяк поганый! Вон, я сказала! – заорала на всю поляну.
Голос мой усилился многократно, руки сами делали какие-то пассы. Вдруг поднялся ураган, и Кощея просто сшибло с ног, дверь сорвало с петель, изба на дыбы встала. Меня всю трясло, из глаз молнии посыпались, а я всё кричала и не могла остановиться.
Кощей, видимо, понял, что сейчас не самый удачный момент приставать со своими претензиями, с огромным трудом поднялся на ноги
Наконец, он оказался-таки в седле. Грозный вид его совсем не страшил в этот момент, я не чувствовала ничего кроме ярости и первобытной силы внутри. Но взгляд Кощея не предвещал мне ничего хорошего. А сам царь вовсе не казался побеждённым, а скорее всем своим видом показывал ликование и какое-то предвкушение.
А мне было всё равно, что он там себе думает, надоело бояться и прятаться. Чему быть, того не миновать! Кем бы я не оказалась в итоге: обычной девушкой Яной или могущественной ведьмой с костяной ногой.
Глава 8
Горыныч догнал Кощея минут через двадцать после бурного прощания с ягой. Решил змей, что сразу под горячую руку разъярённого правителя и по совместительству друга лететь не стоит, а то так и получить можно на орехи. Ехидно посмеиваясь, змей воспроизводил увиденную сцену раз за разом и всё думал: «А яга-то какая стала, лучше прежней. Да и Кощею в рот больше не заглядывает, как раньше. Пылинки с него не сдувает. Выросла девочка, поумнела. Может, оно и к лучшему, что память ей отшибло».
Сделав морды посерьёзнее и убрав ухмылку с оных, змей завёл беседу с несущимся вперёд Кощеем.
– Кош, да ты чего разошёлся так? Девочку напугал, мне даже как-то неловко стало от твоего поведения. Обвинил её непонятно в чём, никак ревность обуяла? Совсем умом тронулся, что ли? Мы с ней просто полетали немного да поговорили о том о сём, честное змейское. Яна вообще ничего не помнит, судя по всему, и ты для неё вообще никто! Так, мужик какой-то, непонятно из какой сказки взявшийся. А оно ведь тебе на руку: ты бы к ней с лаской да вниманием подошёл, подсобил чем да поухаживал. А ты орать да приказывать давай, взялся опять за старое. А ведь тебе, дураку, второй шанс выпал. Ничему тебя ошибки не учат!
– Летел бы ты отсюда, Горыныч! Я твоих советов не спрашивал, и нечего меня учить: сам всё знаю, – не оборачиваясь процедил сквозь зубы Кощей.
– Ну и леший с тобой! – обиженно пророкотал змей и повернул в другую сторону.
Кощей даже не оглянулся, так во дворец свой торопился.
На лету обдумывая сложившуюся ситуацию, Горыныч прикидывал, какую выгоду он может поиметь из всего этого.
Все три головы думали сейчас одно и то же: «Эк Кощея от злости скрутило, аж вены на шее вздулись. Слушать не хочет ничего, ну и чудненько. Полечу-ка я своей дорогой, больно мне надо в чужие распри встревать. А к яге в гости слетаю всенепременно, страсть как охота сказки послушать про другую реальность!»
***
Кощей дёру дал, змей следом за ним упорхнул, а я осталась одна, вся всклокоченная да злая, разбираться со своими проблемами. Вот тебе и мужики!
В избе творилось страшное безобразие. Всё было перевёрнуто вверх дном, посуда побита, пыль клубами. Котяра под печку со страху залез. Леший на пару со скатертью в угол забился. Кругом погром. А я стою в центре всего этого безобразия, мысленно всё ещё проклиная костлявого гада на чём свет стоит. Разбушевавшиеся гормоны уже успокоились, остатки неведомой силы ещё бурлили во мне, но это уже были лишь отголоски разразившейся бури. Я почти вернула себе контроль над разумом и потихоньку начала соображать, что здесь дело нечисто. Случилось то, чего я понять и объяснить никак не могла. В конце концов я устало опустилась на деревянную лавку. Ко мне тут же под руку подлез этот блохастый трус и давай мурлыкать да обтираться об меня.
– Хозяюшка вернулась! Да ты не мечись, успокойся и прими всё как данность. А то уже в глазах рябит от твоих телодвижений, – мурчал этот подпевала.
– А ты, говорящая шапка, чего подлизываешься? Ежели я тебе хозяйка, так ты мне помогать должен. А ты что вытворяешь? Печь топить предложил, от Кощея спрятался – только хвост из-под печки торчал. Никакой поддержки! И нечего тут тереться, предатель! – взъелась я на ни в чём неповинного кошака.
– Это ж я пошутил так про печку-то, а Кощея я не особо жалую, поэтому предпочитаю с ним не пересекаться, в конфронтации мы с ним, – мявкнул Стёпка.
– Ишь ты, в конфронтации они! Нахватался словечек-то умных. Вот завтра и посмотрим, кто тут кого уму-разуму будет учить, а кто метлой будет работать да сор из избы выгребать, – прошипела я.
Тут леший из угла голос подал, видать, оправился от шока:
– Яночка, да ты не кручинься, всё починим, приведём в божеский вид. А тебе отдохнуть бы, девонька, надобно после обретения силы. Иди, яхонтовая наша, спать-почивать.
А Стёпка давай подмурлыкивать:
– Правильно говорит, правильно!
И то правда, спать хочу, мочи нет. Еле ноги доволокла до кровати да там и вырубилась.
Слава лесным богам, не снились мне ни добры молодцы, ни девицы чумные, а привиделось мне что-то странное да волшебное. Как будто плаваю я в радужном облаке, а сама как пушинка лёгкая, и нет у меня ни забот ни хлопот. И вдруг облако рассеялось, полетела я вниз и оказалась на берегу озера глубокого да прозрачного. И так мне искупаться захотелось! Нырнула я в воду студёную и давай резвиться, как дитё малое. Стало мне так хорошо, как будто заново родилась.
Очнулась я в своей постели глубокой ночью, словно меня окликнул кто. Глаза открыла, а нет никого. Но, чувствую, словно зовёт меня кто-то голосом сладостным да певучим.
Вышла в светёлку, а там леший сидит на лавочке, чаёвничает да улыбку хитрую прячет.
– Дедушка, а чего это ты не спишь да ещё так хитро улыбаешься? Али секрет какой знаешь? – спросила я, сладко потягиваясь.
– Секрет знаю, да тебе пока не скажу. Сама скоро всё уразумеешь. Теперь всё на лад пойдёт, заживём лучше прежнего!