Ягор Дайч
Шрифт:
Не только про огороды с Оюун говорил. Все дело в том, что она планы начала на долгие годы вперед закладывать, пришлось признаваться, что пусть не в следующем году, но через год, два или три мы, скорее всего, покинем эти земли и нас в эти планы надолго вводить не надо.
Весной все решится, с Датзером, посмотрим, как он очередной наш заказ выполнит, буду по итогу разговаривать. В том числе и планировать, куда именно перебираться на жительство. С немцем хотел посоветоваться, так как, несмотря на молодость, знает он очень много об окружающем нас мире. Ну и, за помощь в переселении я собирался ему и его хозяевами договор предложить, будем только через них все наши товары
Но это все далекоидущие планы.
С Оюун я поговорил не только из-за планов дауров на урожай наших огородов, но и…
— Алтану удерживать не будете? — именно из-за нее я в основном и начал этот разговор.
— В каком смысле… А-а, — поняла мой вопрос Оюун. — Она твоя жена будет, Егорка. Как же мы ее удерживать будем? Куда муж, туда и жена, ты ее дальше по жизни поведешь за собой.
— А ты? — еще один немаловажный вопрос, который я просто обязан был задать. — Ты с нами не хочешь уехать?
От моего предложения Оюун сначала опешила, зато потом пришлось на множественные вопросы отвечать, почему мы вообще собираемся уезжать и куда именно. Не только ей, но и еще некоторым людям в будущем я это предложение сделаю, как только станет ясно, когда и куда именно мы будем перебираться.
Оюун все рассказал, секретов не разводил, все свои планы на жизнь озвучил.
— Не знаю, Егор, — задумчиво повела головой молодая тетка моей будущей жены, всего на четыре года ее старшая. — Бабушка и родители — они откажутся, это я тебе прямо сейчас говорю, даже спрашивать их не надо. Я бы может и согласилась, все же хочется большего для себя и моих детей, чем всю жизнь в тайге прожить, но… страшно. Честно, очень страшно вот так резко сложившийся уклад менять. Но я буду думать, Егор, и когда вы окончательно определитесь с местом и решитесь туда перебираться, тогда я уже точно приму решение.
Загрузил я разумницу прилично, уезжая от дауров, видел, насколько она была погружена в себя и в свои мысли. Видимо что-то я у нее внутри всколыхнул потаенное, что она так близко к сердцу восприняла наш разговор.
— О-о, — протянул дед, при виде спустившихся к нам парней. — А ну ка, а ну ка, покажитесь нам во всей красе.
Братья, после умывания, недолго с нами просидели, стоило только Дарье «комод» продемонстрировать, а мне начать новости рассказывать, как Хрисан с Гришей Андрюху и Степана за собой утянули. И вот, они вернулись…Все оделись в новую, пошитую нам даурами одежду из ихицы. На ногах новые же сапоги, из толстой кожи наколенники, теперь можно не бояться ушибить колени во время различных экстремальных телодвижений. А то бывало, да… Но не это все внимание деда привлекло, а надетые на парней бронежилеты, перчатки и наручи, многочисленные подсумки на ременно-плечевых системах и небольшие рюкзаки за спинами. Ну и самое главное — оружие в их руках, сейчас в полной комплектации, казавшееся чем-то чужеродным.
Повеселило меня выражение лиц бабушки, Зины и мелких сестер, они смотрели на братьев, как на чудо-чудное, никогда ранее невиданное. Ну а братья, наверное, не было сейчас более счастливых людей во всем мире, чем они.
Нужно будет не забыть сбить с Гриши и Хрисана пока еще ростки излишней самоуверенности. А то смотрю появилась у них некая иллюзия всемогущества, после того как новое оружие и снаряжение на себя напялили. Как бы не стали себя считать выше, сильнее и лучше всех остальных людей, забив на чувство самосохранения. Если их не осадить вовремя, так и помереть недолго, от переоценки своих возможностей. Могут и сами по-глупому встрять в неприятности, и всю семью следом за собой утянуть. Но то ладно, сегодня
Как в начале про «накрывать на стол», теперь и про подарки все временно забыли, начали братьев теребить, все на них надетое внимательнейшим образом осматривая и ощупывая. Ну и мне пришлось, отбросив на время кровожадные мысли в сторону, про эти новинки рассказывать, так как никто другой с этим, чтобы все было просто и понятно, не справится.
Простой фонарь их не в меньший степени удивил, чем и «комод». Но тут они быстро все поняли: есть мох, ради которого братья столько времени костер поддерживали на холме. Получившиеся кристаллы они тоже видели, перед тем как парни их мне в поселение к даурам принесли. Теперь же увидели то, что из них получилось, после моей обработки.
Вышло два вида кристалла: белые — если их спрессовать и поместить в стеклянную колбу, после чего подать по электродам энергию, то они сплавятся в одно целое, выжигая при этом имеющийся в колбе воздух и замещая его выделенным при сплавлении газом, в котором потом долгое время и будут светиться, не сгорая. Энергию же дают другие кристаллы — красные, помещенные в энергоячейку.
Все просто.
Есть лампочка, есть отполированный до зеркальности оловянный отражатель, в ручке находится энергоячейка, такая же, как и в разговорнике, вот и весь фонарь.
Такие же, но более мелкие лампочки, кстати, я в разговорнике использовал для индикации заряда, и в прицелах — для подсветки прицельной сетки.
— Ага, — дед сделал вид, что все понял.
Но то ладно, что не понял, он потом наедине мне вопросы задаст и все досконально выспросит. А сейчас он на другое тему перевел:
— А патроны вот, они что, вот прям совсем бездымные? — переспросил он недоверчиво, вертя в руках один такой, от выданного ему Винчестера.
— Бездымные, — подтвердил я ранее сказанное. — Там неоткуда дыму взяться. Так как наш порох не горит, он сразу в газообразное состояние переходит.
— Ну а как он… как он в это газообразное состояние переходит? Капсюль что, его тоже не поджигает? — постучал дед пальцем по донышку гильзы, где капсюль и располагался.
— Нет. У нас и «капсюль», и «порох» — это, можно сказать, одно и то же вещество. Просто «порох», он стабильный, от удара не взрывается. А вот «капсюль» — в жидком виде он тоже стабилен, а вот как застынет, так наоборот, уже совсем нестабильным становится. При ударе по нему бойка, сразу испаряется, в газообразное состояние переходит, и уже этот газ инициирует заряд «пороха». Ну и, помимо бездымности, есть еще плюсы у нашего пороха. Раз он не горит, нет и огненной вспышки, так что даже без глушителя оружие малозаметно. Еще плюс в том, что при частой стрельбе оружие не перегревается, в стволе не образуется нагар… да там много плюсов, нет нагара и повышенной температуры, оружие не ржавеет, его легче чистить, поэтому оно и дольше прослужит, ничего не перегорит, не выгорит.
— Ага, — еще немного повертев патрон в руках, дед убрал его обратно в коробок, с плотной крышкой, для защиты от попадания внутрь влаги и грязи. — А вот это, — он постучал пальцем Грише по бронежилету, — что, оно и вправду пулю сдержит?
— Сдержит, — кивнул я уверенно. — Простую свинцовую, даже из Шарпса держит, мы проверили. Броня эта, она как пирог слоеный, переплетенный слой из широких полос железноствола (как корзинка плетется), под ним слой бронеткани, и так несколько раз. Верхние слои пуля пробивает, но при этом разрушается, сплющивается, и нижние слои ей уже не поддаются. При этом, сила удара не в одной точке концентрируется, а распределяется по всей поверхности брони. Так что удар хоть и чувствителен, но не смертелен. Впрочем, от организма зависит: один покачнется просто, другого же с ног свалит. Но и тот, и другой в живых останется.