Яковлев А. Сумерки

Неизвестно

Если подобные шаги по воспитанию гордости за свою страну носят политический характер, то они грозят не толь­ко заморозками, но и обледенением. К тому же нельзя всерь­ез верить, что участившиеся всхлипы о прошлом и любовное облизывание сапог Ленина и Сталина носят случайный ха­рактер. Не стесняются же заявлять некоторые представите­ли художественной интеллигенции, жаждущие стать побыст­рее придворными, что надо «очеловечить» Сталина. А что, если попытаться «очеловечить» самих себя, тогда, может быть, отсохнет и первое желание? Пора освобождать мозги и любимые седалища от сгнивших червей минувших эпох. Тогда, глядишь, и у совести глаза откроются.

Видится мне, что номенклатурная челядь, будучи еще со­ветской по характеру,

полагает, что восторги толпы по пово­ду некоторых действий властей — это и есть поддержка ли­нии на установление «порядка». Давно же известно, что вос­торги у нас легко переходят в улюлюканье.

Древний Помпей, уже растерявший к концу правления восторги толпы, продолжал пестовать свою самоуверен­ность, утверждая: «Топну ногой в землю, и из земли вырас­тут легионы». Увы, опыт истории противоположен. Никто не обнаружился для защиты Николая II, не выросли легионы и для защиты Керенского и демократии, а попытка вернуть большевизм через мятеж 1991 года закончилась конфузом: вместо легионов — кучка авантюристов.

И все же я верю, что удушить полностью демократию чи­новничий класс пока не в силах, а вот использовать обстанов­ку в целях ползучей реставрации — в состоянии. Мелкими шажочками все ближе продвигается он к заветной цели — снова превратить человека в пугливого зайца, но зато живу­щего якобы в великой державе нескончаемого успеха, прони­занной всеобщим патриотизмом за прошлое, настоящее и бу­дущее.

Итак, проблемы, стоящие перед Россией, очевидны. Они безмерно усложнились после почти столетнего уродливого состояния общества, оказавшегося на обочине мирового раз­вития. Усложнились еще и потому, что демократические пре­образования в России совпали со всепланетной сменой эпох. Мир быстро глобализуется. Целостность и взаимозависи­мость мира, о которых мы, реформаторы, заявили еще в са­мом начале Перестройки, находят сегодня свое практическое воплощение.

Но спросим себя, а готова ли Россия, да и все земляне к наступлению глобального мира, к новой информационной эпохе, начало которой положила интернетизация? Вопрос не праздный, ибо уровень и глубина общечеловеческого и инди­видуального сотрудничества будет складываться, как я наде­юсь, в новой среде обитания, которая будет формироваться в условиях гигантских научных открытий. Но мы, человеки, по-прежнему находимся в плену атавизмов в своих представ­лениях, например, о бесконечности ресурсов Земли. XX век в результате обезумевшей индустриализации встроил в жизнь огромный искусственный орган — мировое хозяйство, кото­рое медленно, но неумолимо отравляет нас.

Важнейший ресурс природы — способность самоочи­щаться — почти исчерпан, человек перешел роковую грань. Путь экологического невежества на Земле трагичен. Приро­де нельзя бесконечно лгать. Необходим переход в масштабах всей планеты к принципиально новому этапу материального и духовного прогресса цивилизации. Я его называю Эко­развитием.

Принципы Экоразвития должны быть заложены в основу общей стратегии мирового развития — как на ближайшую, так и на долгосрочную перспективу, в том числе и в принци­пы общепланетарного сотрудничества. Иначе все наши дис­путы о судьбе человека, красоте и радости жизни, о вечных ценностях культуры окажутся бесплодными.

Шаг за шагом будет затухать индустриализация в том ви­де, в котором она громоздится сегодня. Будут стираться гра­ницы между государствами, исчезнет нужда в визах и тамож­нях и прочих «клондайках» для чиновников. Канет в Лету милитаризация. Предположительно еще в первой половине XXI столетия биотехнология введет нас в эру оптимизации, базирующейся на точных методах определения и удовлетво­рения потребностей и желаний как отдельного человека, так и всего мирового сообщества.

Возможно, произойдет историческое

примирение соци­ального идеализма с жестким прагматизмом рынка. Станет более объемным понимание феномена духовности, которая во все возрастающей степени будет определяться психогене­тикой. Роль плутократии в экономической и политической жизни и роль охлократии в смутах и революциях будут по­степенно ослабевать. Автономность личности станет настоль­ко высокой, что начнется на этой основе переход к естест­венному обществу. Насилие, которое пожирает человечество многие тысячи лет, будет постепенно терять свою разрушаю­щую власть.

Но сомнения, вечные сомнения, ибо все это звучит слиш­ком сказочно, романтично в эпоху варварства, в которой еще пребывает человечество.

Я задаю себе вопрос: а не приведет ли развитие информа­ционных средств в XXI веке к тому, что человек будет бога­теть информационно, но хиреть духовно. Не лишены смысла опасения, согласно которым возможна постепенная универ­сализация жизни и ее ценностей, не глобализация, что пра­вомерно, а именно универсализация. А что станет с куль­турой в самом широком смысле этого слова? Будет ли она продолжать свою миссию хранительницы общечеловеческих идеалов и ценностей, носителя бессмертия, или возьмет верх сугубо техническая цивилизация, способная вынуть из чело­века живую душу. Не потускнеют ли в этой информацион­ной среде национальные культуры?

Мир многообразен и красочен. Нельзя допустить, чтобы восторжествовала унифицированная для всех землян культу­ра. Была и пребудет культура, слагаемая из тысяч этнических культур. Единство в многообразии — самое прочное единст­во. Поэтому чрезвычайно важно, демифологизируя агрессив- но-националистические аспекты пограничных культур, про­являть особую заботу и бережность к самобытному вкладу каждой национальной культуры в общемировую копилку ци­вилизации.

Человек постепенно будет становиться патриотом плане­ты Земля. Каждый начнет в той или иной степени восприни­мать себя не только русским, японцем, китайцем, американ­цем, французом, итальянцем, немцем, нигерийцем, испанцем, индусом, но и землянином, ибо биосфера на всех одна — и Земля, и мировой океан, и атмосфера.

Общепланетному сообществу еще предстоит понять, что процесс глобализации будет идти в условиях острых проти­воречий и кризисов — урбанизации, индустриализации, сре­ды обитания, власти, государственных и политических инс­титутов, в условиях живучего экстремизма в человеческих отношениях. Необходимо разорвать путы метафизических и догматических взглядов на современную жизнь. Господство деформированной технологической цивилизации, подры­вающей условия естественной жизни, становится все более угрожающим. Но об этой опасности мы пока что звоним в колокольчики, а не в планетарные колокола. Близорукость часто приводила человечество к трагическим бедам.

В конечном счете необходим переход к гуманизму нового качества. Необходима гуманизация всей жизни и всех дейст­вий человека и человечества, граждан и властей, технологии и управления.

Но все это, как говорится, в идеале. В жизни может повто­риться трагедия XX столетия. Как это ни печально, в старо­христианском мире в прошлом столетии произошли три гражданские войны — две мировые и одна «холодная». По­следняя продолжается, но по другим и не менее опасным на­правлениям. Это самоедство подорвало и продолжает подры­вать дальше материальные и духовные возможности землян. Кроме того, эти войны породили социальные катастрофы, в частности в Германии и России. У духовных лидеров госу­дарств христианского мира не оказалось ни житейской про­ницательности, ни стратегического мышления. Главные про­блемы были передоверены политикам, оружием которых яв­ляется популистская демагогия, но не здравый смысл. В этой сфере жизни необходимы кардинальные изменения.