Якудза из другого мира 4
Шрифт:
Лечение из ладоней не помогало – я не знал, где болит у маленького тануки. Синеватый дым растекался по телу лежащего Киоси и спадал на пол. Сэнсэй же стоял в дверях и покачивался с пятки на носок. Похоже, что произошедшее с Киоси его нимало не интересовало.
– Сэнсэй! Что за рецепт? Что с Киоси? Сердце не бьется!
– Он сдох, – спокойно пожал плечами сэнсэй.
Глава 4
Вот как вот можно быть таким спокойным? Это же не какая-то дворняжка с улицы отмучалась – это друг и соратник. Это даже ученик, пусть и по кличке «Убыток». Я не верил своим глазам – да не может сэнсэй быть настолько жестоким.
Ну да, натворил Киоси дел, но ведь это всё решаемо… наверно. А так… Стоять, прислонясь к косяку и смотреть на лежащего малыша-тануки… Который ещё и умер из-за того, что кто-то не закрыл чашку с позабытым зельем.
Пусть Киоси и взял её без спроса, но ведь его потом можно наказать за это? Можно в угол поставить, на колени, на горох. Но не лишать же просто так жизни, а потом любоваться делом рук своих?
Нет, я вообще не могу такого понять! Не могу понять и принять!
Я быстро перевернул Киоси на живот, перекинул его через колено и попытался вызвать рвотные массы. Да куда там… Легче было бревну блевануть, чем холодеющему Киоси.
Провел рукой по мальчишеской голове, взъерошил жесткие волосы. И что? Это всё? И мальчишка вот так вот просто умрет на полу старого колдуна из-за дурацкой ошибки?
– Неужели нельзя ничего сделать?
– Можно. Выволоки его на улицу, чтобы не вонял. Оно… знаешь ли… когда человек умирает, то и обосраться может. Вот поэтому иногда хочется повеситься с тоски, а как представишь, что зайдет та же Мизуки, а я вишу с высунутым языком, да ещё и обосранный… Нет, лучше пока небо покопчу.
– Ты, коптитель! – не выдержал я. – У тебя ученик умер, а ты только о себе думаешь! Нельзя же быть таким…
– Каким? – с легкой ухмылкой спросил сэнсэй.
– Таким распиздяем! – сорвалось с моих губ. – Он же уходит от нас! Он умирает! А ты стоишь и языком мелешь! Давай, сделай что-ни… Ой-ё…
Сэнсэй сделал «что-нибудь». Он подхватил моё оставленное ведро с грязной водой и окатил меня с ног до головы. Волна хлестнула в лицо, заставив меня проглотить остальные колючки под языком.
– Охладись чуток, Тень, а то ты слишком раздухарился. Ладно, пошутил я над тобой и будет. Ничего с твоим подручным не случится. Он выпил зелье, которое погружает в летаргический сон. Неужели ты думаешь, что я буду хранить свитки без особой отметки? Чего ты киваешь, стервец? Слишком уж ты плохо обо мне думаешь. Через три дня очнется и будет бегать как ни в чем не бывало. Но вот по поводу оттащить я не шутил. За это время он обделаться может по уши. Вытащи его в палатку. Пусть там полежит, всё не так вонять будет.
– Вот же ты…
– Распиздяй? Я запомню это название, дорогой ученик, – хмыкнул сэнсэй. – При случае напомню.
– Но я же не знал!
– А тут и знать нечего. Ты должен безоговорочно доверять старшему брату. Якудза только на этом и держится. На доверии, служении оябуну и незыблемости традиций. Ты можешь прочитать кодекс правил, который висит на самом видном месте генерального офиса. Один из пунктов гласит: якудза не должен себя вести непристойно и отступать от принципа уважения старшего младшим. Сейчас ты нарушил этот пункт. И как же ты себя будешь вести дальше?
Я угрюмо взглянул на сэнсэя. Шутит или нет? Вроде бы не похоже – лицо серьезное, сморщенное.
Блин, там девчонку хотят замочить, а он тут решил меня вежливости поучить? И ведь не скажешь ничего в ответ – любое слово может повернуться против тебя.
– Молчишь? А ведь ты должен хотя бы покаяться и извиниться передо мной. Как сказал один из оябунов якудза: «Когда якудза грабит людей, связывается с наркотиками, нападает на жителей, членов их семей и детей – это больше не якудза, это просто мафия». К таким бы я отнес и тех, кто оскорбляет своих учителей. Неужели ты стал мафией, Тень?
– Прости, сэнсэй, – сказал я. – Я был неправ. Я не должен был выпускать эмоции на волю. Я лишь…
– Да понимаю я, – махнул рукой Норобу. – Ты всего лишь увидел мертвого друга и подумал, что можешь его оживить. Знаешь, я бы на твоём месте обложил сэнсэя покрепче…
Вот теперь на лице Норобу показалась улыбка.
– Что-о-о?
– А то – между собой мы можем сраться сколько угодно, но на людях тебе необходимо выказывать мне почет и уважение.
Я сидел в луже воды, с мертвым Киоси на руках, облитый, оплеванный и должен был уважать сэнсэя? Похоже, что вся гамма эмоций отразилась на моём лице, так как Норобу поднял руки и произнес:
– Всё, хватит рассиживаться. Пошли ловить твоего Исаи. Отнеси Киоси, переоденься и выдвигаемся…
– Но как мы будем его ловить? Он же быстр, как понос.
– Я возьму с собой наручники из магического металла. По крайней мере, он не сможет воспользоваться оммёдо, а это уже половина победы.
Мне оставалось только вздохнуть на это. Но спорить дальше было чревато. Та рыженькая девчонка могла в любой миг оказаться лицом к лицу с возродившимся маньяком, поэтому следовало торопиться.
Киоси я спрятал в его уличной палатке. Накрыл покрывалом, подложил руку под щеку. В общем, сделал вид, что он спит. Если никто не будет его окликать, то может и прокатить. После этого быстренько умылся, переоделся и вышел к сэнсэю. Тот уже был нарядно одет. Серое кимоно с вышитыми золотой нитью тиграми облегало сухонькую фигуру старика. Жидкие пряди волос и бородка тщательно расчесаны и топорщились веселенькими завитушками.
– Сэнсэй, ты как на свадьбу собрался, – не удержался я от подковырки.
– А что? В моём возрасте секс как первая брачная ночь у молодых – неуверенность, желание и преждевременное семяизвержение, – хмыкнул Норобу. – Поэтому буду брать опытом и видом…
– То есть ты тоже…
– Неужели ты думаешь, что если этот засранец не появится в Кабуки-тё, то я упущу шанс наведать старых подруг? Эх, знал бы ты, сколько веселых ночей я украшал криками страсти…
– Не знаю и знать не хочу, – буркнул я в ответ.
– Ну и дурак, – улыбнулся старик. – А между тем, хозяйки лав-отелей ещё помнят меня. И знаешь что… Одна из них, госпожа Хадзуки, даже помогла с розыском той рыжевласки…