Ян и Инь 3. Свой, среди чужих

Вотчер Ник

Кожу руки, в месте соприкосновения с духом, словно слегка обожгло. Ничего такого, с чем бы я не смог справиться, но это было неожиданно. До этого ничего подобного я не ощущал.

А вот со вторым духом дела обстояли не так радужно. Левый кулак также прошёл сквозь его полупрозрачное тело, но дух никуда не делся, а в моей конечности поселилось онемение. Точь в точь как когда я сражался со своим первым духом. В тот раз, когда тело змея соприкасалось с моим, были схожие ощущения.

Единственно, на что повлиял мой неудачный удар, это что

дух замедлился и не успел атаковать. Это позволило мне ударить его уже правой рукой, и тут накладок уже не было. Дух неизвестного мне зверя оказался поглощён засевшим внутри меня медоедом, но неприятные ощущения в этот раз были сильнее.

Акамир выпустил одну из стрел, наконечник которой был заряжен духовной энергией. Целился он в самого крупного духа, и убить его с одного попадания у него не получилось. Но и то, что он замедлился, уже было неплохо. Как-то я сомневался, что у меня хватит сил с ним разобраться прямо сейчас. Нет, для этого мне требовалось поглотить несколько духов поменьше. А может и десяток. Или парочку.

После убийства двух духов, остальные словно взбесились. Они попёрли из леса как сумасшедшие. При этом крупные особи не спешили нападать, находясь в стороне. А вот мелочь стремилась вцепиться в меня, несмотря на то, что я уже поглотил почти десяток духов поменьше.

Правая рука уже не просто доставляла небольшой дискомфорт. Её словно в печь положили. Пекло так сильно, словно я держал её над углями. А спустя ещё двух духов, ощущение было таким, словно сунул её в кипяток.

Хотелось выть от боли, но я не мог себе этого позволить. Стремясь хоть немного отсрочить очередную вспышку боли, я ударил ближайшего духа левой, и, к моему удивлению, онемения не последовало. Более того, значительный кусок тела духа словно испарился, а в левой руке появилось знакомое ощущение.

Через несколько минут, я уже не сдерживаясь орал, не переставая махать руками и даже ногами. «Горело» всё тело и даже рот. В порыве отчаяния, я вцепился в довольно крупного духа зубами, и по ощущениям словно замахнул полную кружку горящей жидкости, которая продолжала гореть дальше.

Самое непонятное для меня в этой ситуации было то, что создать покров я так и не смог. Я чувствовал, что внутри меня много духовной энергии, но она мне не поддавалась.

Я уже слышал приглушённые стоны русов, до которых добрались духи, которых я не смог вовремя остановить. Акамир убрал лук и рубил их мечом, но сил у него было пока не так много. Его лис помогал ему по мере сил, но противники были неудобные. Шипы наносили глубокие раны, не позволяя отхватить от тела большие куски.

— Инь! — «закричал» я, призывая своего духа на помощь.

Медоед не ответил, но мне внезапно стало чуть легче. Часть жара куда-то пропала, восстановилось зрение, которое сузилось до размера очередного противника, стало легче дышать. Краем пытающегося ускользнуть сознания, я услышал столь знакомое рычание и сделал пару шагов назад.

Быстро покрутив головой, я увидел лежащих на

земле русов, которые были пока живы. Акамир стоял на ногах, но был неестественно бледным. В нескольких метрах от нас Инь сражался с оставшимися духами. Их было всего пять, но это были самые крупные.

Медоед крутился вокруг них, атакуя, невзирая на получаемые раны. Враги не могли попасть по юркой цели, и казалось, что бой замер в шатком равновесии. Вот только это было не так. Я чувствовал, что Инь слабеет. Что бы с ним не произошло, он пока не восстановился до того уровня, когда внезапно исчез.

И тогда я принял единственное, как мне показалось, правильное решение. Я бросился на помощь своему духу. Бездумно кидаться в бой я не стал. Хватило ума напасть на самого дальнего и при этом самого же потрёпанного. Каждый мой удар сопровождался вспышкой боли в руках, но я сжимал зубы и продолжал бить.

Когда духа пробила заряженная духовной энергией стрела, я даже внутренне улыбнулся, радуясь, что Акамир нашёл в себе силы и решил помочь. Улыбнуться внешне я не мог, так как лицо свело судорогой. Дух плюнул в меня каким-то сгустком и попал в левую щёку.

Победить его быстро помог случай, а точнее ошибка противника. Он для чего-то решил вцепиться мне в лицо и попытался прыгнуть. Я перехватил его в воздухе и, не сдержавшись, закричал. Оказалось, что бить духа и удерживать его — это две разные вещи.

От болевого шока меня спас лис Акамира. Он мелькнул сбоку и вгрызся в мягкое брюхо, где не было шипов. К тому моменту, как с противником было покончено, Инь потерял ухо и был весь исчерчен светящимися ранами.

— Убей их! — раздался крик Очира, про которого я успел забыть, увлечённый сражением.

Кричал монгол, к счастью, не со спины. Он стоял в паре десятков метров от нас, вместе со своим топорщиком. И тот, стремясь выполнить приказ командира, побежал в нашу сторону, почему-то выбрав меня первой целью.

Я смотрел на несущегося на меня монгола, лицо которого выражало жажду разрубить меня на части. Смотрел и понимал, что сил сражаться ещё и с ним у меня просто нет. У меня руки то с трудом поднимались. При этом, чем ближе подбегал монгол, тем больше вопросов у меня вызывали его действия.

Он бежал прямо, стремясь разрубить безоружного меня. Всё бы ничего, но на его пути были сражающиеся духи, которых он почему-то не стал оббегать. Вокруг его тела вспыхнул защитный покров, который смело за несколько секунд.

А ведь он почти добежал до меня. Ему не хватило буквально пары метров. Покров внезапно исчез и один из духов ударил его в спину. Монгол споткнулся и упал на землю. Из его тела выбрался дух коня, но тут же спрятался назад, стоило одному из духов плюнуть в его сторону таким же сгустком, который достался мне.

Я в полной мере воспользовался подвернувшимся шансом и опустил ногу ему на шею. Она у него оказалось крепкой, так что пришлось повторить несколько раз, прежде чем я услышал долгожданный хруст.