Ян и Инь 3. Свой, среди чужих

Вотчер Ник

Не знаю, на что рассчитывал Очир, и что он собирался делать, но Акамир его опередил. В этот раз он не промазал. Стрела вошла точно в глаз толстяку, тем самым подарив Алахчиту право забрать себе всё его имущество.

Духов мы в итоге перебили. И тут стоит поблагодарить лиса Акамира. Он крутился вокруг сражающихся, всеми силами отвлекая их на себя. Я больше в драку не лез, понимая, что толку от меня нет. Всё, что мне оставалось, это наблюдать за тем, как Инь расправляется с врагами. И когда он закончил, мы с Акамиром вздохнули с облегчением.

Нам понадобилась

пара часов, чтобы прийти в себя настолько, чтобы не бояться встречи с противником, будь то зверь или дух. Двое русов за это время тоже пришли в себя и рассказали, что остальные трое мертвы. Как мы расправились с духами они не видели, и меня это вполне устраивало. Что-то мне подсказывало, что пока рано заявлять о своей силе.

Ещё несколько часов мы потратили на то, чтобы найти тушки убитых нами зверей и стаскать их и тела убитых монголов поближе к тому месту, где мы зашли в аномалию. Нашли не всех, пара монголов пропала, но мы не стали их искать. И так справились только к рассвету.

Когда мы вышли, волоча за собой трофеи, нас встретила гробовая тишина. Той толпы, что провожала нас на это действо, не было. В наличии было всего несколько наблюдателей, которые сами клевали носом. Но, к тому моменту, как мы вытащили все тела убитых монголов, к нам подтянулось несколько важных лиц.

Но самым первым примчался Алахчит. А когда он увидел туши зверей и убитого Очира, то чуть ли не обниматься полез. И всё твердил о том, что он нас обязательно достойно отблагодарит.

Баруун Гар лично не пришёл. Вместо него пришёл его помощник, который осмотрел тела людей и зверей, выслушал наши обрезанные версии и ушёл, велев всем расходиться, заявив, что решение по результатам затянувшегося испытания будет принято Баруун Гаром завтра.

Мы потянулись за Алахчитом. Оставшихся в живых русов забрали другие монголы. При этом, оружие у них отобрали, но обещали вернуть, когда глава скажет своё веское слово. Тушки зверей мы забрали себе, кроме парочки, которые отдали русам в качестве жеста доброй воли. За счёт этого мы надеялись, что отношение к ним улучшится, так как панциреносцы ценились у монголов.

На утро был собран тот же самый совет. При всех присутствующих Баруун Гар подтвердил, что отныне, мы четверо можем называться боевыми добытчиками, а люди и собственность Очира отходят Алахчиту.

Я внимательно следил за происходящим и не мог не обратить внимание, каким недобрым взглядом нас прожигал один из приближённых к правой руке хана монгол. Довольно крупный дайчин был явно недоволен происходящим, но возражать не смел, ибо слово было сказано и услышано.

Алахчит позже пояснил недовольства этого монгола. Оказалось, что это какой-то там дядя Очира, и произошедшее ударило и по нему. Никто в лицо говорить такое не смел, но за остаток ночи успел пройти лёгкий слух, что Очир не смог справиться с семеркой русов, обладая, при этом, двойным численным превосходством. И судя по ранам, умер он не от зверя, а от стрелы, что означало, что полный сил дайчин проиграл замученным пленникам. Позор, как ни крути.

Я уже втайне радовался результатам, когда к Баруун Гару

подбежал ещё один монгол и что-то тихонько зашептал ему на ухо. С каждым словом командир армии хмурился всё сильнее, при этом смотрел он в нашу сторону. В какой-то момент он оборвал докладчика жестом и обратился к нам.

— Мои верные дайчины доложили мне, что за Гранью были не только звери, но и духи. Это так?

По рядам присутствующих прокатился вздох удивления. Про это мы не говорили ни слова. Поэтому, слова Баруун Гара стали для всех сурпризом.

— Так и есть, — ответил я, не став отпираться.

— И как же вы с ними справились? — подключился тот самый тип, что сверлил нас взглядом. Он даже слегка привстал от распиравших его чувств.

— Своими силами, — я пожал плечами в ответ.

— Запрещено приручать духа, без особого разрешения! — палец монгола упёрся в нашу сторону. — Они должны быть наказаны.

— Таков закон, — подтвердил Баруун Гар. — Вам есть, что сказать?

— Есть, — согласно кивнул я. — Мы не приручали там духов. Зачем, если у нас есть свои?

— Пусть докажут!

— Тихо! — нахмурился Баруун Гар, грозно глянув в сторону крикуна. — Вы должны показать своих духов, чтобы мы убедились, что вы нас не обманываете.

— Легко, — ответил я, попросив Иня проявиться.

Дух медоеда с неохотой вылез из меня и уставился в сторону значимых монголов, часть которых явно активировала духовное зрение. И, судя по их вытянувшимися лицам, они убедились в правдивости моих слов.

— Лис! У него лис! — донёсся до моих ушей негромкий, но эмоциональный возглас.

— Хищный дух, — медленно произнёс Баруун Гар, после чего перевёл взгляд на меня. — А твой дух, что это за зверь?

— Барсук.

— Он… хищный?

— Если вопрос в том, пользуется ли он зубами и клыками в драке, то ответ «да». Как минимум половина всех вчерашних духов на его счету.

Монголы снова переглянулись и зашептались.

— А вы? — глава обратился к двум русам.

— У нас нет духов, — отрицательно замотали головами они.

— Законы святы! Законы надо чтить! — неожиданно громко произнёс Баруун Гар. — И законы гласят, что в случае получения духа без разрешения, претендент должен доказать своё право на его владение. И вы двое, хоть и не являетесь ойратами, должны следовать нашим законам! Поэтому, вечером вам представится право доказать, что вы достойны носить духов!

Монголы вокруг одобрительно загудели, а некоторые даже достали оружие и затрясли им над головами.

— И как мы должны будем это сделать? — решил уточнить я.

— Победив сунсний эзэнов — мастеров духов.

— Одного? — решил уточнить я.

— Трёх, — недобро улыбнулся Баруун Гар. — Каждый!

Глава 7

Во время перехода, довольный Алахчит объяснил, с чего нам привалило столько счастья. Всё из-за того, что духами, а особенно хищными духами, могли обладать только действительно сильные воины. И, чтобы получить возможность такого духа приручить, должно было быть даровано разрешение.