Ян и Мила
Шрифт:
– Так, смотри, видишь стрелочку вот здесь и цифру восемь? Это твои сообщения.
Мила взяла телефон в руки и только спустя несколько минут отвела от него взгляд.
Все эти сообщения содержали слова восхищения ее работами и заказы. Все, кроме одного, сыпавшего проклятиями и обещаниями вечного огня в аду для таких как она и ее брат.
– Мило, – в очередной раз произнесла она.
Адам заглянул в телефон и присвистнул.
– Ты ее знаешь?
– Нет, – она помотала головой.
– Тогда чего ты паришься? Ты ее не знаешь, она тебе не знает. Какая тебе разница, что думает о тебе человек, который тебя ни разу не видел и понятия не имеет, кто ты? И еще имеет наглости писать тебе!
– Тебе вообще сколько лет? – Мила уставилась на него. Иногда дети говорят дело.
Адам спрыгнул со стены, на которой они сидели, и схватил скейт, оставляя Милу наедине обдумывать то, что только что сказал ей. Чито, до этого дремавший в тени дерева, проскулил и медленно поплелся за ним. Наверное, собака часто видела Адама. Чаще, чем Мила сначала подумала. Чито всегда очень настороженно относился к чужим людям, и далеко не сразу принимал их.
Легкий ветерок потрепал ее волосы и принес с собой запах моря. Ян увлеченно объяснял что-то девочке, и активно жестикулировал, наглядно показывая, как делать нельзя. Девочка смотрела на него, не отрывая взгляда, и Мила даже с такого расстояния чувствовала, как Ян теряет терпение.
– Я был уверен, что найду Яна здесь, но не ожидал найти и тебя, – низкий хрипловатый голос вывел Милу из задумчивости.
– Отар, – криво улыбнулась она. – Что ты здесь делаешь? Так неожиданно!
– Ты еще не привыкла, что этот город – не город, а просто большая деревня, где вполне можно обходиться без мобильников?
– Мне и так звонить некому, – Мила пожала плечами, и подумала, что ей в самом деле совершенно некому звонить. Даже мама звонит ей сама, потому что в индийской глуши, куда она уехала с миссией еще в конце мая, найти место с сигналом крайне сложно. И все их общение сводится к сухим письмам, в которых она сообщает сколько жизней спасла за день. За все это время, она даже не поинтересовалась, зачем ее брат пригласил Милу к себе домой. Как и не интересовалась как справляется с горем Агата. Ее мама была из тех, кто считал, что если человек жив и здоров, имеет крышу над головой и воду, чтобы пить, то все остальное не так уж и важно. Она даже не поинтересовалась, как Мила сдала экзамен!
– Можешь записать мой номер, тогда будет.
Мила смущенно улыбнулась и мысленно чертыхнулась на свою детскую реакцию. Отар был старше ее лет на пять или шесть, что казалось огромной пропастью. Он выглядел как взрослый мужчина, и его намерения и ожидания соответствовали возрасту. Глядя на него, она все время гадала, что же он ищет в ней самой. Он мог бы выбрать любую девушку вчера на вечеринке. Но провел весь вечер рядом с ней.
– Держи, только в инстаграм не заходи, – Мила протянула ему свой мобильник и вздохнула. – Это приложение придумал дьявол.
– Я уже насмотрелся, спасибо. – Он пробубнил что-то себе под нос и, кажется, сказал какое-то слово на грузинском. – Откровенно говоря, я пришел сюда, потому что знал, что Ян будет здесь. Но тебя не ожидал увидеть.
– Почему?
– Потому что ты ему башку должна была отгрызть за вчерашнее, вот почему, – встрял Адам, который намеренно катался вокруг них, развесив уши.
– Парень пояснил лучше некуда. Спасибо.
– То есть ты меня обвиняешь в том, что я не надрала Яну зад за вчерашнюю выходку?
– Это, конечно, твое дело, но я был бы озадачен, если бы Лали вдруг проявила свои сестренские чувства таким экстравагантным образом. Кстати, вот и она.
– Он извинился. К тому же, я вчера вам рассказала, что он мне не брат, – Мила вздохнула, и покачала головой. Она не должна оправдываться ни перед кем.
Лали выглядела словно только что прилетела из тропической страны, где ей в течение недели делали массажи и бьюти процедуры. Честно? Как вообще возможно выглядеть так отпадно после всего что она вчера выпила?
Коротенькие джинсовые шорты с легкой блузой, заправленной в них, идеально дополняли слипоны из парусины. Ее длинные волосы на солнце отливали в синеву, и были зачесаны в слегка небрежную прическу. Сегодня на ней не было макияжа, отчего казалась лет на пять младше. И намного милее.
– Девочка, тебе нужна программа защиты свидетелей, если такая вообще есть в России.
– Знаю. Зря мы вообще этот инстаграм поставили. Так бы я не ощутила вселенской любви.
– Как это зря? Ты теперь популярна! Ты вообще видела, сколько человек подписались на твой аккаунт? А этим надо пользоваться. Твоя задача сейчас перевести все в шутку и нарисовать комикс на тему «мой двоюродный брат нализался и нашел самую красивую девушку».
Отар сжал челюсти, что не осталось незамеченным Милой. Он злился. Только вот на кого? На Яна или на себя, поддавшегося его провокациям? На Милу? Ей хотелось знать, но они еще не были на той стадии отношений, когда люди задают такие вопросы.
– Отар, дружище! Глянь, как эта девчулька сейчас утрет тебе нос. А? Давай, Оля, покажи старому пер… дяде, как надо управлять доской!
Девшучка разбежалась и, запрыгнув на доску, скатилась вниз по рампе.
– Оля, ты разбила мое сердце, я теперь больше никогда не стану кататься, чтобы не опозориться, – наигранно выкрикнул Отар.
Губы девочки растянулись в улыбке, недосчитывающей двух передних зубов.
– Надеюсь, зубы ты потеряла не на рампе? – добавила Лали, и девочка показала ей язык. – Какие невоспитанные дети! – пробурчала она.
– Я не ожидал вас здесь встретить, – Ян наконец обратился к Отару и Лали.
– Да уж, а мы вас вдвоем, если честно.
Почему только голос Лали все время звучал, будто она устала или расстроена? Вероятнее всего, она близко знакома с эмо культурой.
Отар оставил замечание Яна без комментария. Он поглядывал то на него, то на Милу, и был очарователен в своем молчании и сдержанности. Ян же – никак проявление странных побочных эффектов похмелья – болтал без остановки. Он вел себя так, словно вчерашняя его выходка – ничто иное как детские шалости, за которые его непременно прощали. Ведь он такой милый.