Ян и Мила
Шрифт:
Все комиксы, что рисовала Мила, несли одновременно какую-то мысль и юмор. Они высмеивали принятые стандарты и указывали на многогранность нашего мира. Заставляли задуматься, а некоторые и вовсе западали в сердце.
Отложив его в сторону, Мила взяла новый лист. Эту идею она вынашивала уже давно, но только сейчас поняла, как она должна выглядеть на бумаге. В левой стороне листа она быстрыми штрихами набросала двоих людей на кухне. Каждый из них занимался своими делами: женщина мыла посуду, а мужчина смотрел в телефон. Вместо сердца у них были песочные часы, в которых маленькие сердечки, заменяя песок, стекали вниз, и у мужчины
Рисунок еще не имел деталей и теней, не был проработан, но Мила уже была довольна. Иногда ее комиксы могли выразить гораздо яснее то, что было у нее на сердце или в голове. Чувства и мысли, запечатленные в моменте – подобно человеку на фотографии.
– Это очень круто, – сказал Ян, даже не поздоровавшись. Впрочем, Мила уже привыкла к этому. Он уже несколько минут стоял рядом, перелистывая ее работы и то и дело останавливаясь, чтобы поразмыслить над проблемой. – Я такого еще не видел. Это…это невероятные работы!
– Отдай, – Мила, залившись румянцем, выхватила один из комиксов из рук парня. С его мокрых волос упала капля. – Ты их зальешь водой!
Мила стояла так близко, что почувствовала едва уловимый цитрусовый запах, исходивший от его тела.
– Извини, они лежали тут, и я не хотел вмешиваться в творческий процесс. – Он еще раз насухо вытер волосы. – Ты так увлеченно работала, было бы преступлением прервать тебя. – Мне понравился вот этот. – Ян полистал стопку, и вытащил один лист.
На нем была изображена пожилая женщина у гроба мужа. В облачке с ее мыслями была картинка: они оба с крыльями, летящие навстречу друг другу. На следующем кадре с надписью «год спустя»: она, с крыльями, летящая, но не находящая его, потому что он уже снова на земле. По ее лицу катятся слезы – она опять плачет по нему.
Мила посмотрела на рисунок. Он был сделан давно, и сейчас пришелся кстати. Поправив длинную белокурую прядь, закрученную в тугую спираль, Мила смущенно поблагодарила.
– Я думала, ты уже уехал.
– Я решил принять душ на улице.
– Этот душ, пожалуй, мое самое любимое место во всем доме, – с удовольствием заметила Мила.
– Редкий случай, когда я с тобой соглашусь. – Ян кивнул в сторону папки. – Что ты делаешь с этими рисунками?
– Просто рисую и складываю. – Она пожала плечами. – Мне нравится их просматривать время от времени, замечать недостатки и даже перерисовывать некоторые. А некоторые выкидывать.
– Это непростительное расточительство твоего таланта!
– Хватит ржать надо мной, Ян, я не в настроении сейчас поддержать твою детскую игру, – в сердцах бросила она и захлопнула папку с работами. Слишком они были личными, обнажали ее душу настолько, что ей было неуютно делиться ими с окружающими. Тем более с ним.
– Нет, нет, я серьезно! Ты не должна это прятать в папке. Эти великолепные рисунки и те идеи, которые они несут – они должны быть на виду! Я это забираю!
Он схватил все рисунки, кроме незаконченного, и бегом скрылся за старыми кипарисами.
– Ты всегда делаешь то, что тебе хочется, да? – выкрикнула Мила и со злостью швырнула маркер в сторону. – Куда, черт возьми, ты их потащил?
Рисовать дальше не было никакого настроения. И Мила решила, что сейчас будет самое время искупаться, а потом помочь Агате с обедом.
Жара стояла настолько сильная, что казалось, воздух можно резать ножом. Стрекот цикад вперемешку с лаем собак и криком детей, долетающего до нее издалека – все давало забавное ощущение возвращения в детство. Она уже забыла эти звуки, это жжение на коже от того, что на секунду вышла на солнечный свет, и внезапность ветерка, приносящего с собой мимолетное облегчение. Мила закрыла глаза, и попыталась навсегда записать у себя в памяти этот момент. Она еще толком не знала, что здесь делает, но была рада, что все же оказалась в этом доме, спустя четыре года. Интересно, когда ей будет много лет, будет ли она ощущать то же самое? Будет ли впитывать в себя звуки, закрыв глаза? И сможет ли снова мысленно вернуться в то время, когда ей было всего пятнадцать?
Бассейн оказался слишком прогрет, чтобы охладить ее раскаленное тело, и Мила решила, что душ справится лучше. Прямо около дома, заросший стелящимися растениями, был лучший в мире душ – если вообще кто-то составляет такой рейтинг. Идеально стриженные кусты заменяли перегородку, превращая такую простую вещь, как бетонная стена с краном, в райский уголок. А пробивающиеся цветы доводили картину до совершенства. Из заросшей стены торчал нижний кран для мытья ног и верхний душ – оба в ретро стиле. Хотя, возможно, когда их устанавливали, они были вполне современными. Бетонная стена, где ее можно было видеть, шла маленькими трещинками, которые Мила любила рассматривать, принимая душ. Банановая пальма, раньше росшая за стеной, теперь возвышалась над ее головой, создавая тень и иллюзию тропиков. Это было место умиротворения и спокойствия. Место, неподвластное времени.
Мила открыла верхний кран и подставила плечи под воду. Несмотря на то, что прогретая вода в кране сменилась ледяной, девушка не сдвинулась с места. Намылившись гелем для душа со скрабом, она подумала, что именно этот запах уловила, разговаривая с Яном. Затаив дыхание, она подставила лицо под холодную воду, как это всегда любила делать, и на мгновение отпустила все мысли и страхи.
Вдруг она услышала шорох.
– Занято! Я здесь!
Но шорох продолжался. Словно кто-то что-то копал с другой стороны.
– Кто здесь?
В ответ кто-то заскулил.
– Чито! Ну ты даешь! Напугал меня, старый пес.
Она погладила собаку, которая, похоже, тоже спасалась в душе от душной погоды. Собака уткнула нос Миле в ладонь и протяжно завыла. Словно жаловалась.
– Ты тоже скучаешь по нему? Он тебя так любил, Чито! Знай это!
Рыжая шерсть пса стала немного тусклее, и, кажется, сам он уже не такой шустрый как в былые времена. Но смышлёный взгляд, как и раньше, поразил Милу. Она уже забыла, насколько умной была эта собака.
Чито сел рядом и стал ждать, пока Мила выключит кран и вытрется полотенцем, а затем последовал за ней.
Глава пятая
– Ставь правую ногу вперед, нет, немного сдвинь, – Ян подвинул ногу мальчишки на несколько сантиметров, так чтобы она была на расстоянии в несколько сантиметров от передних болтов, и похлопал по тейлу скейта. – Вторую ногу ставь на кончик. Вот так. Твои колени должны быть примерно на одной линии. Попробуй, ты должен себя комфортно чувствовать в таком положении.