Янки из Коннектикута при дворе короля Артура (др. изд.)
Шрифт:
С этими словами он оставил их и уехал, поручив их милосердию Божьему. Ланселот вскочил на коня и объездил много чудесных и диких земель; приходилось ему и переправляться через реки, и мчаться по плодоносным долинам; много натерпелся он и дурного. И нигде не приняли его, как он того заслуживал. Но вот однажды ночью он подъехал к красивой усадьбе и встретил там благородную пожилую леди, которая поместила его у себя, накормила, напоила, а также приказала дать корму и его лошади. И когда пришло время, сэр Ланселот отправился в отведенное ему помещение, где ему была приготовлена удобная постель, и лег. Не успел он еще заснуть, как услышал конский топот и затем сильный стук в ворота. Сэр Ланселот быстро вскочил с постели и посмотрел в окно: при свете луны он увидел, что к усадьбе приближаются три рыцаря, которые спешили по следам того, который приехал первым и уже стучал в ворота.
Тогда все трое воскликнули: «Сэр рыцарь! Мы уступаем тебе как человеку, с которым в силе никто не может сравниться, так как нет никого подобного тебе!» – «Мне не нужно уступать. Вы должны уступить не мне, – возразил сэр Ланселот, – а сэру Кэю, сенешалю, только на таком условии будет дарована вам жизнь. Если вы не согласны, я вас убью». – «Прекрасный рыцарь! – ответили они. – Мы не желаем этого; мы гнались за сэром Кэем до самых ворот замка и, конечно, победили бы его, если бы ты не вмешался, потому нет никакой причины нам покоряться ему». – «В таком случае, – возразил сэр Ланселот, – как хотите, выбирайте между жизнью и смертью; хотите покориться, так покоряйтесь сэру Кэю…» – «Прекрасный рыцарь! – сказали они. – Ради спасения наших жизней мы исполним твое приказание». – «Хорошо, – продолжал сэр Ланселот, – в день Святой Троицы вы должны все трое отправиться ко двору короля Артура, выразить свою покорность королеве Гиневре, полагаясь на ее милость, и сказать, что сэр Кэй вас послал к ней и приказал стать ее пленниками».
На следующий день, утром, сэр Ланселот встал очень рано, а сэр Кэй еще спал; тогда сэр Ланселот взял латы, оружие и щит сэра Кэя, надел все это на себя, затем вывел из конюшни его лошадь, простился с хозяйкой и уехал. Вскоре проснулся сэр Кэй и увидел, что сэр Ланселот взял его оружие и уехал на его коне. «Клянусь моей верой, – сказал он сам себе, – что у сэра Ланселота будут неприятности при дворе короля Артура: подумают, что это я; он станет подстрекать моих врагов, а те, обманутые таким образом, примут его за меня и будут нападать на него. Я же, с его оружием и прикрываясь его щитом, смогу продолжать путь в полной безопасности». Простившись с хозяйкой, сэр Кэй отправился далее…
Только я опустил книгу на колени, как послышался стук в дверь – это был незнакомец. Я предложил ему трубку и стул; затем, в ожидании его рассказа, угостил его стаканом шотландского виски; он выпил один стакан, потом второй, третий и лишь после четвертого стакана он начал говорить совершенно спокойным и естественным голосом.
Рассказ незнакомца
Я родом американец; родился я и воспитывался в Хартфорде, в штате Коннектикуте, там, за рекой. Следовательно, я настоящий янки и поэтому человек практичный; я вполне застрахован от всякой сентиментальности или, говоря другими словами, не увлекаюсь поэзией. Мой отец был кузнецом, дядя коновалом, я же в юности – тем и другим. Наконец я попал на настоящую дорогу – поступил на оружейный завод и выучился там всему, чему только можно было выучиться: я научился отливать пушки, делать револьверы, котлы, машины, земледельческие орудия. Однако я мечтал сделать что-нибудь особенное, именно такую вещь, которая удивила бы весь мир и которую я сделал бы так же легко, как какой-нибудь блок. Если я не мог найти новейшего способа быстро сделать какую-то вещь, я сам изобретал его. И вот меня назначили главным управляющим, у меня было несколько тысяч человек подчиненных.
Человек, занимающий такое положение, конечно, должен быть боевым, много бороться, очень много – об этом нечего и говорить. Когда под вашим надзором столько подчиненных, от борьбы не уйдешь. Досталось же и на мою долю порядочно, я получил сполна. Это произошло во время недоразумений, возникших с ломовиками, которых возглавлял один парень, прозванный нами Геркулесом. Он угостил меня таким ударом по голове, что мне показалось, будто у меня раздробился череп, потом посыпались искры из глаз, а затем все потемнело. Я ничего не чувствовал, ничего не сознавал, по крайней мере несколько минут.
Когда я очнулся, я сидел на зеленой мягкой траве, под тенистым дубом; передо мной расстилался чудесный ландшафт, которым я мог вдоволь любоваться. Впрочем, не совсем вдоволь, так как передо мной, глядя на меня сверху вниз, гордо сидел на коне всадник, точно вырезанный из книги с картинками. Он был весь закован в железную броню с головы до ног; у него был на голове шлем, похожий на бочонок с прорезями, он держал щит, меч и громадную пику; пышная попона его лошади из красной и зеленой шелковой материи спускалась почти до самой земли и была украшена гербами; у седла был привешен стальной рожок.
– Прекрасный сэр, не желаешь ли сразиться со мной? – спросил всадник.
– Не желаю ли чего? – не без удивления повторил я.
– Не хочешь ли позабавиться оружием ради твоего отечества, ради какой-нибудь прекрасной леди или ради…
– Что вы мне предлагаете? – удивился я. – Отправляйтесь обратно в ваш цирк, а не то я донесу на вас в полицию.
И что же сделал всадник? Он повернулся и отъехал на несколько сот ярдов назад, затем пригнулся к шее лошади, вытянул свою длинную пику и стремглав помчался прямо на меня, выставив вперед свою пику. Я вскочил с того места, где сидел под деревом, когда понял, что он не шутит, и мгновенно взобрался на дерево.
Он считал меня своим пленником и объявил мне об этом. Поскольку преимущества были на его стороне, я с ним согласился и мне пришлось волей-неволей как-нибудь улаживать дело. Мы пришли к соглашению: я пойду вместе с ним, куда он прикажет, но он не причинит мне вреда. Итак, мы отправились в путь. Я шел рядом с его лошадью. Нам пришлось идти через поляны, опушки леса, ручейки, которых я никогда не видел прежде; все это удивляло и поражало меня. Мы долго шли, но не видно было и признака какого-либо цирка. Тогда я совершенно отказался от своего первого предположения, что этот всадник был из цирка, а думал, что он, вероятно, сбежал из какого-нибудь дома умалишенных. Но мы продолжали двигаться вперед, а вблизи не было видно никакого здания. Я терялся в догадках, как это обыкновенно говорится. Наконец я решился спросить его, далеко ли мы от Хартфорда. Он ответил, что никогда не слыхал такого названия; это я счел за ложь, но вслух своего мнения не выразил. Прошло около часа, когда вдали показался город, дремлющий в долине и расположенный на берегу извилистой реки. У входа в этот город на холме была построена большая серая крепость с башнями и бастионами – такие крепости я видел только на картинах.
– Бриджпорт? – спросил я, указывая на город.
– Камелот, – ответил мой спутник.
Тут мой незнакомец стал зевать, и ясно было видно, что его клонит ко сну; на его губах опять появилась его обычная странная патетическая улыбка, и он сказал:
– Я не могу продолжать дальше, но у меня все это записано; пойдемте ко мне, я вам дам рукопись, и вы можете прочитать это, когда вам вздумается.
Когда мы пришли в его комнату, он произнес:
– Сначала я было вел дневник, но с годами этот дневник я превратил в книгу. Ах как все это было давно!
Он вручил мне свою рукопись и указал место, с которого я должен был начать читать.
– Начинайте отсюда, – указал он, – то, что было раньше, я вам уже рассказал. В это время он казался погруженным как бы в состояние летаргии.
Когда я вышел за дверь, то слышал, как он сонно пробормотал:
– Покойной ночи, прекрасный сэр.
Я пришел к себе, уселся у камина и стал рассматривать свое сокровище. Первая часть этой рукописи – более объемистая часть – была написана на пергаменте, пожелтевшем от времени. Я поскоблил один листок и увидел, что это палимпсест [1] . Из-под старого неразборчивого писания историка-янки выступали следы старинных букв, которые были еще более древние и неразборчивые, – латинские слова и сентенции: очевидно, отрывки старинных монастырских легенд. Наконец я нашел то место, с которого следовало начинать по указанию незнакомца, и прочитал нижеследующее…
1
Древняя рукопись на пергаменте.